Кристины шевельнулось где-то в животе.
— Кто там?
— Ты чего запираешься? — послышался суровый тон отца.
— Пап... Иду! — с радостным облегчением крикнула она и подбежала к двери.
— Что за повышенные меры безопасности? — с легкой иронией в голосе поинтересовался папа.
— Ну, знаешь... Мы все-таки не у себя дома...
— Смотрю ты вдруг повеселела... Я-то спешил спасать тебя от подростковой депрессии...
Кристина невольно рассмеялась. Редко когда удавалось видеть папу таким беззаботным и веселым.
— Иной раз пока тебя дождешься, уже в пору вешаться, — упрекнула она его со снисходительной улыбкой.
— И то правда... , — всерьез тяжко вздохнул он, оглядел ее комнату и направился к креслу.
— Ну, рассказывай! — усевшись, начал он.
— О чем это еще? — изобразила полное недоумение Кристина, вернувшись на свое место за письменным столом и развернувшись к отцу полубоком.
— О том, что с тобой творится в последнее время...
Кристина картинно ... закатила глаза, хотя все внутренности у нее сковало льдом.
— О Гете что ли пришел поговорить? — съехидничала она.
— Нет. О тебе. Давно не видел тебя такой нервной.
— Все от безделия, пап. Честно. Мне тут ужасно скучно... Пока вас не было, я по городу гуляла, а теперь настроения нет... Заняться здесь нечем... Ну, или не могу себя заставить взяться за какое-нибудь дело...
— У тебя все документы для Австрии готовы?
— Конечно. Давно. Не беспокойся. Правда. Все будет нормально... А можно лучше я тебя спрошу?
— Конечно...
— Пап, ты Ларису любишь?
— Кристин...
— Что?
— Я знаю, что для тебя эта тема...
— Да вовсе нет, пап! Я же не о том! Я правда тебя спрашиваю!
— Почему же ты все сомневаешься, раз уж мы с ней так далеко зашли?
— Ты прав. Извини, — Кристина смутилась и отвернулась к ноутбуку, — Я тут хотела на пару писем ответить и Игорю позвонить... Для разнообразия...
— Слушай... Тебя ведь никто не обидел?
— Меня?! Кто, например? — настороженно встрепенулась Кристина.
— Ну, не знаю... Например, Лука или Матвей...
У Кристины внутри все упало. Она буквально физически ощутила, как кровь отливает от ее лица и во всем теле образуется предобморочная невесомость. Какое счастье, что она оказалась спиной к отцу! Благодаря этому у нее в запасе была пара секунд, чтобы взять себя в руки и повернуться, изобразив на лице полную беспечность и недоумение.
— Что? Да я с ними и не общалась практически... Они на работе постоянно торчат.
— Честно говоря, не нравятся они мне. Оба, — категорично заявил отец как отрезал.
Кристина ошарашенно выкатила глаза и растерянно пожала плечами, надеясь, что это вышло достаточно убедительно, потому что шуточки с отцом были плохи.
— Даже не знаю, что на это сказать...
— Не связывайся с ними особенно. Ладно?
— А... Почему? — быстро изобразив хитрое любопытство, улыбнулась она.
— Потому.
— Ясно. Вернее, так точно, господин прокурор! — она взяла под козырек и подарила отцу ослепительную улыбку, зная, что та способна отвлечь его от любых даже серьезных изъянов в ее актерской игре, — А, кстати, можно тебя спросить? Это деликатный вопрос вообще-то...
— Я весь внимание...
— Ты ведь... заключил брачный контракт?
Петр Данилович как-то подозрительно долго смотрел на дочь, сузив глаза. Кристина почувствовала себя еще хуже, чем за все эти последние безумные дни вместе взятые.
— А как ты сама думаешь? — наконец строго поинтересовался он.
— Надеюсь, заключил! Я бы заключила! — тут же выдала Кристина, готовая ко всему.
Отец ехидно усмехнулся.
— Ты точно не хочешь заняться юриспруденцией?
— Точно! — с деланным отвращением решительно заявила Кристина.
— А жаль... Далеко бы пошла с твоим прагматизмом в семнадцать-то лет.
Кристина самодовольно улыбнулась, но отец быстро прервал ее веселость, резко сменив тон с беспечного на нарочито серьезный.
— Знаешь, я все-таки хочу тебя
