красавица.
Я упала на него. Вмещать его огромный орган в себе было очень трудно. Я задвигала бёдрами, стараясь устроиться поудобнее. И тут мне с силой раздвинули ягодицы.
— Подождите! Не надо так сильно! Подождите! Я сама! — пыталась уговорить я насильников.
— Прогнись! — находившийся сзади, схватив за волосы, запрокинул мне голову.
— А-а-а!!! — от внезапной боли заорала я во всё горло.
— А-а-а!!! — почувствовала, как второй член, толкая перед собой волну ужаса, безжалостно входит мне в попу. Входит невыносимо глубоко:
— А-а-а!!! Не могу!!!Находившийся сзади, обхватив, сильно стиснул груди и прижался к моей спине. Они задвигались одновременно. Боль стала отступать и быстро прошла.
Я стонала и хрипела, не в силах вымолвить ни слова от переполнявших меня ощущений и эмоции. Мне грубо мяли груди, больно дёргая за соски. Толкали со всех сторон. Я не успевала ловить губами члены, которые один за другим засовывали мне в рот. А, насильники, озверев, остервенело двигали во мне сразу двумя членами. От предельного напряжения я пришла в состояния полного исступления.
— Да! Да! Делайте со мной, что угодно! Трахайте меня вдвоём, втроём! Ещё! Ещё! Сильнее! Сильнее!
стучало в мозгу. Ещё утром я и предположить не могла, что способна на такое. Что у меня могут быть такие мысли.
Уже почти теряя сознание, сама не знаю, как я смогла кончить ещё раз. При этом оргазм был очень тяжёлый. Совсем не такой, как предыдущие. После чего уже безжизненной куклой продолжала прыгать сразу на двух членах. Кончил насильник сзади. Лежавший подо мной тоже затрясся в оргазме и неожиданно сбросил меня с себя. Я мешком повалилась на траву.Полностью насытившись нами, нас бросили. Оставили, как есть, и ушли, бурно обсуждая каждую в отдельности. Какой-то весельчак на прощание сказал:
— Спасибо, девочки! Нам очень понравилось. Приходите ещё.
Я лежала с закрытыми глазами, совершенно обессиленная. К реальности меня вернул голос Маши. Она звала нас.
Я открыла глаза, приподнялась и осмотрелась. Насильников и след простыл. Внутренняя сторона бёдер, живот были липкими и скользкими. Я потрогала себя между ног. Какой-то анальный дискомфорт. Во рту терпкий привкус спермы. А так особых ощущений не было. Пустота.
Рядом зашевелилась лежащая на животе Ольга. Чуть в стороне, лёжа на боку, свернувшись калачиком, плакала Маша. Я подползла на четвереньках и помогла ей сесть.
— Не надо плакать, Уже всё позади, —
стала освобождать ей от прилипших волос щёки и лоб.
— Кожу на лице от высохшей спермы очень стягивает, —
всхлипнула она, и, вдруг, бросившись мне на шею, громко разрыдалась. Я обняла её и заревела тоже.
— Чего завыли? Идём к воде. Вымыться надо, —
зло закричала на нас Ольга, резко поднялась и пошла к реке.
— Ну и, как мы теперь с этим? —
спросила я, когда мы умылись, собрали вещи, оделись и уже подходили к деревне.
— А что тут поделаешь, —
пробурчала Ольга.
— Девочки! Только тёте Поле ничего не говорите, —
попросила Маша. Она всё ещё продолжала всхлипывать.
