Перила холодные и мокрые. Уже четвертый день облака, отрезавшие город от солнца, извергают вниз мелкую ледяную морось, нечто среднее между дождем и снегом, а потому пальцы, касающиеся металла, быстро теряют чувствительность. Но это не важно — скорее, даже хорошо. Вот если бы можно было целиком вот так... ничего не чувствовать.
Наклоняюсь и смотрю вниз. Отсюда, сверху река кажется серой, словно дорожное полотно. Огромная, пустынная дорога, ведущая в неизвестность. Картина одновременно и пугает, и притягивает: стоит только сделать шаг, и этот путь уведет тебя от всех бед, и воспоминаний. Хотя, воспоминания — это тоже дорога. Та самая, что привела меня сюда, на мост, в этот хмурый ноябрьский день.
Вот только когда же я свернула не туда? Может, в тот день, когда он, высокий, черноволосый с наглыми серыми глазами, подошел ко мне, одной из многих в стайке испуганных первокурсниц, и бесцеремонно спросил:
— Тебя как зовут, маленькая моя?
— Ты... э... — слегка ошалев от подобного «приветствия», я наверное с минуту соображала что ответить, под взглядами заинтересованно притихших одногрупниц, — Я тебе не «маленькая твоя»! Ты вообще кто такой? И зачем тебе знать как меня зовут?
— Ну как зачем? — парень улыбнулся, а я — неожиданно ощутила влажность между ног, от чего захотелось немедленно провалиться сквозь пол, — Надо же мне знать, как зовут мою девушку?
Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь из серии «Отвали, козел», но вместо этого смущенно пролепетала:
— Я — Аля.
— Алексей. Для тебя — просто Леша, — улыбка стала еще обаятельней, и я, пожалуй, передумала проваливаться. Ну, или отложила на попозже.
— Аля, сегодня мы с тобой идем в «Олимп». Не пугайся, там будет почти весь твой первый курс, да и вообще — половина вуза: будем праздновать начало учебного года, — продолжая говорить, он мягко взял меня за руку и отвел в сторону от возбужденно зашушукавшихся подружек. Надо было остановиться, но я чувствовала, как мою ладошку осторожно сжимают его пальцы, одновременно и каменно твердые, и нежные, словно гранит, обтянутый бархатом, и заверяла сама себя: «Я пошлю этого хама к чертям... но — немного погодя... хорошо?»
Или это случилось после, когда после нескольких наполненных любовным туманом дней, я, наконец, оказалась у Леши в квартире. Не в компании гостей, а одна, еще не решаясь признаться самой себе, но в глубине души отлично понимая, зачем пришла...
... как же хорошо... Леша скользит язычком по моим складочкам, посасывает клитор. Кажется, все живое во мне сосредоточилось у меня между ножек. Соски стали столь чувствительными, что каждое, даже самое легкое прикосновение рождает волны мучительного удовольствия.
Но все затмевает ощущение чего-то волшебного, неумолимо наступающего на меня, рождающегося там, где его нежные губы и язык ласкают мою бесстыдно влажную «киску».
Язык Леши проникает в меня, заставляя выгнуться навстречу. Кажется, я перестала дышать, но откуда тогда у меня силы, чтобы раз за разом повторять его имя?
— Леша. Лешенька...
— Какая же ты красивая, — теперь его тело надо мной, а губы ласкают шею. От его шепота я, кажется, взлетаю все выше, хоть это едва ли возможно.
— Как же я хочу тебя, — он входит в меня плавно, но уверенно, забирая мою девственность.
— Аааа... — я не могу удержаться от крика. Мое тело невольно напрягается: слышала, что первый раз это бывает болезненно, но это куда больнее, чем я ожидала. Наверное, потому что он такой большой... Пытаюсь расслабиться, привыкнуть. Мой первый мужчина смотрит на меня с любовью и тревогой.
— С тобой все хорошо?
Я едва заметно киваю, и тогда его губы накрывают мои. Его язык проникает в мой ротик и словно сплетается с моим, в то время когда его член входит все глубже, до самого конца.
Леша нависает надо мной, и я скольжу ладонями по его спине, бедрам, неумело лаская его совершенное, натренированное тело. Но, видимо,
