презерватива. Несколько секунд и я был готов показать этой девчонке разницу.
Приставил головку ко входу и поводил по влажным губкам, Марина только нетерпеливо заерзала.
— Посмотри на него.
Она поднялась на локтях и увидела, что ее ждет.
— Большой. У Стасика меньше, — озадачено отметила она.
— Но и удовольствия от него больше. Хочешь попробовать?
Она несколько замялась, но потом все же уверенно ответила:
— Да.
Дальше медлить я не стал. Неторопливо войдя сначала головкой, проникая глубже, я ощущал, как снова раздвигается под моим напором эта плоть, совсем недавно познавшая мужской член. Это наслаждение не променять ни на какое другое, ничто не сравнится с неповторимым ощущением владения такой юной малышкой.
Марина же так и продолжала следить, как исчезает в ней член, и появляется снова. Заворожено следила она за непрекращающимися движениями и прислушивалась к собственным ощущениям. Только когда я стал ее драть в бешенном темпе, девочка откинулась на спину. Как она неприкрыто стонала, выгибалась и насаживалась на буравящий ее орган. Маленькая, истекающая соками бестия, способная свести с ума любого.
Кончила она, громко прокричав что-то нечленораздельное, и сразу обмякла на кушетке. Мне понадобилось еще пару минут, чтобы достичь пика и вогнаться в нее на всю длину. Так и замерли мы, приходя в себя.
Когда Марина уже была отвязана и успела одеться, я проводил ее к выходу, бросая напоследок:
— Придешь, когда месячные закончатся.
Девочка резко развернулась и посмотрела на меня, очевидно надеясь, что ослышалась. Но она не ослышалась.
Я, конечно, не могу быть уверен, что повторный визит будет иметь место, но что-то подсказывает, что явится эта малышка опять, желая вновь испытать нечто подобное. Ну и пройти обследование, само собой.