раздобыть мясо в виде разжиревшего зайца. Подойдя к месту нашего привала, мною была увидена невзрачная картина. Догорающий костёр и странного вида белобородый мужичок-лесовичок,... ростом с полметра. Его борода, почти доставала до оттопыренных коленок холщовых штанов. Непропорционально большую голову, венчала странного вида шляпа, формой и цветом очень похожая на шляпку мухомора.
— Константин, тебе не повезло, — вместо приветствия проскрипел мухомор, — твою возлюбленную женушку увёл с собой Снежный Король.
— Дед Мороз, что ли?
— Снежный Король, не обращая, внимания на сарказм, ещё не понявшего, что случилось, супруга, повторил лесовичок, — у него было большое зеркало, в котором он мог видеть, что происходит в мире...
— Телевизор, что ли?
— Сам ты телевизор! Не перебивай, когда старшие рассказывают!
— Ладно, молчу и внемлю.
— Большое зеркало... и однажды Снежный Король, будучи злым на весь мир, толи не с той ноги встал, толи ему Снежная Королева не дала, так шандарахнул своим волшебным посохом по зеркалу, и оно разлетелось на миллионы, миллиардов осколков по всему свету. И если кому осколок попадал в глаз, то...
— Дальше я знаю, — перебил путешественник, — Лерочке в сердце попало что ли?
— Ну да, точняк! Откуда узнал?
— Догадался. И куда мне идти, чтобы вырвать из лап, злого Снежного человека, тьфу, Короля, мою нежную возлюбленную?
— Туда, — показывая в сторону сиренеющих гор, молвил карлик. — Иди Кай, тьфу, то есть Костя и спаси свою Герд... Валерию. Вырви её из лап мерзкого Снежного чело... Короля. Запутал ты меня совсем, Костик.
— Но в принципе всё, ясно. У меня ещё есть немного времени? — показывая на принесённую снедь, не готовую к употреблению, поинтересовался Кай, тьфу, Костя.
— Есть! Ещё и выспаться успеешь.
Жареные грибы, добавленные в бульон с зайчатиной и, заброшенным туда же Дошираком, очень неплохо пошли, с водовкой, оказавшейся у запасливого лесовика. Устав горланить песни, мы завалились спать. Шляпа лесовика, оказывается, снималась. Раскромсав её пополам, (дома ещё есть), шляпа, как нельзя лучше подошла в качестве подушек.
Пробуждение было, мягко говоря, безрадостным. Сильно болела голова. В гортани черти ели колбасу. В желудке, кто-то не очень заботливый постелил войлок вперемешку со стекловатой. И в завершении концерта бесстрастный голос золотой рыбины, довёл до моего сведения, что жизней 5.
— А куда 8 делись? — не получив ответа, крикнул болевший с похмелья.
Лесовика-Мухомора нигде не наблюдалось, только две половинки его здоровенной шляпы, сиротливо валялись возле потухшего костра. Кое-как приведя себя в чувство в ближайшем ручье, подкрепившись остатками вчерашнего ужина, наш путешественник отправился на поиски своей возлюбленной.
Быстро шагая, а где и бегом, я торопился наверстать упущенное время. Подойдя к грядам гор, и обходя их, то вправо, то влево, искал вход, или подобие какого-нибудь подъёма. Взглянув вверх, относительно пологого ледяного спуска, моим очам представился вход в снежный мир. Взяв ножи в обе руки, я начал восхождение. Скатившись в очередной раз, с половины пути, я услышал знакомый голос у себя в голове: «Жизней четыре... «.
— Глупая рыбина, я не собираюсь начинать всё сначала! Хватит жизни подсчитывать.
— А если тебя убьют?
— Значит, сказка закончилась, и ты моё желание выполнила. Вернёшь меня на берег Амура...
— Хорошо! Будь, по-твоему, Константин. Больше ты моего голоса не услышишь.
Подняв упавший нож, я со злостью вонзил его в лёд, чувствуя, что все знания и опыт воина-ниндзи вернулись ко мне в полном объёме. Через минуту, я твёрдо стоял на ногах возле ледяной двери и пытался её отворить. Ледяной замок крошился под стальным лезвием. Готово! Я входил в заснеженный тоннель с различными направлениями. Не долго, раздумывая, уселся в сани одного из левых спусков. Начался скоростной спуск в