снова гладит её, её разгорячённая кожа реагирует на малейшее прикосновение, сейчас же рука Мастера заставляла всё её тело трепетать, вздрагивать. Ей было щекотно и приятно.
Вслед за кошкой в руке садиста оказался снейк. Он был чёрно-белый, очень гибкий, словно змея, тонкий, как кнут. Это уже была тяжёлая артиллерия. Начинать с лёгкого Мастер и не думал, Он нанёс первый удар в полную силу.
Мазочка сильно закричала. Адская боль пронзила её спину, на глазах выступили слёзы, но она не хотела чтобы всё прекратилось, вместо этого ожидала второй удар, который последовал очень быстро. Он был такой же сильный и обжигающий.
У неё закружилась голова, слёзы сами полились из глаз, она ощутимо покачивалась стоя на коленях в кресле.
Снова удар. Вскрик. Вот они моменты! Он чувствовал, как разгорается внутри огонь, Он упивался её болью, собственной властью над ней. И она это чувствовала, сквозь слёзы слабо улыбнулась в спинку кресла. Это была сладостная улыбка удовлетворённой женщины.
— Не смей мне улететь, — услышала на приказ.
Вместо снейка Он взял флогер из ременной кожи, толстый и жёсткий. Чтобы она не ушла в свою нирвану раньше времени Он решил пороть не очень сильно, потому бил на сильно, но ей и этого было достаточно чтобы дать волю слезам.
Удары сыпались на её тело один за другим, без передышки. Она вся горела от боли, возбуждения.
И вдруг Мастер остановился. Обошёл кресло, взял её лицо в руки, утирая большими пальцами слёзы. Он внимательно и нежно смотрел в её глаза. Когда она немного успокоилась Он сказал:
— А теперь приготовься. Сегодня будет кровь.
Она всё поняла. Настало время боярышника. Невольно сжалась от страха. Он это заметил.
— Не надо напрягаться, расслабься полностью, иначе будет только хуже для тебя, я тебя сильно порежу шипами.
Да всё она понимала, но как справиться со страхом? Невероятным усилием воли, заставила себя хотя бы расслабить ягодицы.
Лёгкие, удары колючей веткой заставили её завопить не то от страха, не то от боли. Скорее всего, и от одного, и от другого. Было чувство, что это розги, но розги с шипами, которые царапали и впивались в кожу. Но пока никакой крови.
Мастер и сам понимал, что если сейчас нанести сильный удар, то игре конец. Он методично пытал свою девочку, дразнил, заставлял нервничать и не спешил.
Она уже не кричала, только жалобно стонала и плакала. Её слёзы дарили Ему наслаждение, поддерживая садистскую волну на которой Он находился.
Наконец, время пришло. Мастер замахнулся и, прямо в нескольких сантиметрах от спины, придал силы и боярышник резко проехал по спине мазочки, оставив своим шипами белые полосы, которым спустя долю секунды наполнились кровью.
Она дико закричала от запредельной боли, как могла, с кляпом во рту. Странным образом в её влагалище запульсировало от дикого желания.
Второй удар, третий. Каждый раз Он давал ей время на отдых, чтобы придти в себя, наблюдая как новые царапины появляются на её спине, окрашивая её собственной кровью.
Она ожидала очередной удар, он последовал, но по ягодицам. От неожиданности она чуть не выпустила из руки пластмассовый шарик. А хотела ли она чтобы всё прекратилось? Нет. В моменты такой невыносимой боли она чувствовала единение со своим мучителем, она любила своего Мастера, возможно какой-то нездоровой любовью.
Он не торопился по-прежнему, давал ей отойти после каждого удара. Ударив так ещё раз пять понял, что пора заканчивать. Шарик шариком, но Он ясно видел, в каком состоянии Его девочка. Напоследок решил уменьшить силу, но пороть часто, как флогером.
Адская боль парализовала её, она сначала закричала, потом слёзы с новой силой хлынули из глаз и вдруг... ничего. Она провалилась куда-то, её понесло далеко-далеко, закружило, и это было так приятно. Рука непроизвольно разжалась, и шарик выпал, звонко поскакав по полу.
Её несло всё дальше, она не знала и не хотела
