Я развёлся с женой. Причина банальна до тупости. Пока ходил по морям, не очень-то хранила она мне верность. А на суде и вовсе заявила, что никогда меня не любила. А замуж пошла, потому что пора уже было. И ещё маленькая дочка, с которой она запретила встречаться.
Но я её не осуждаю. Это теперь не осуждаю. А тогда... Попробовал пить горькую. Надоело быстро. Да и неправильно это, заканчивать жизнь, когда тебе ещё и тридцати нет.А, как мужик забыться может? Конечно, только в работе. Тем более в такой работе, как у меня. Я словно с цепи сорвался. Шесть лет без отпуска. Не раздумывая, шёл в рейсы, от которых все отказывались. Работал в штрафных экипажах. И как-то само собой получилось, что из всего нашего выпуска я первым стал капитаном. Однокашники мне не завидовали. При встрече в лицо говорили:
— Серёга. Что ты творишь? Голову сложишь.
А сильнее всех сказал мой отец:
— Знаешь, что на войне самое ужасное? Это, когда человек страх теряет. Такие погибают первыми.Да! Времечко было. Привёл я как-то свой лесовоз на одну из северных рек, каких тысячи на необъятных просторах нашей Родины. Как там, у Аркадия Северного:
— Костюмчик новенький и прохари со скрипом я на далёкий... променял.
Кто понял, про какое место я говорю, хорошо. Кто — нет, то и не надо. Зона там огромная. А охраняется, так себе. Потому что бежать некуда. Кругом тайга и болота непроходимые на тысячи километров. И над всем этим огромный лозунг, где на красном полотнище жирными белыми буквами:
— На свободу с чистой совестью!Судно встало под погрузку лесом. А там даже ни одного крана нет. Да и зачем, когда столько бесплатной рабочей силы. И относятся к этой рабочей силе хуже, чем к скоту. Понятно, что не ангелы. И воры, и убийцы среди них.
Охрану лагерное начальство организовало просто. На баке, это в носовой части судна и перед надстройкой, это в корме, выстроились две цепи автоматчиков. А на палубу и в трюма ни ногой. А там сотни зэков. Но, ведь брёвна тоже надо укладывать по уму, а то судно и перевернуться может. Хочешь, не хочешь, а судовому экипажу пришлось вертеться среди зэков.Ни в одном государстве нет такого отношения к осуждённым, как в России. Сталин в своё время сделал соответствующую инъекцию всему народу, пересажав пол страны. Не даром говорят: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся». Правда, мне больше нравится, как сказал Задорнов: «Наше население делится на три части. Первая сидит. Вторая её охраняет. А третья ждёт, когда её посадят». В общем, у нас это на генном уровне. У меня у самого оба деда по 58 статье сходили. Один не вернулся. Забили до смерти в Ярославском централе.
Поэтому и не стал я ничего придумывать. Здесь следует сделать небольшое отступление. Когда я ещё учился, после пятого курса направили меня на плавательскую практику на один очень престижный теплоход загран плавания матросом. И попался мне начальничек. Наш старпом. Тупица редкостный. Такое впечатление, что он даже арифметики не знал. Ну и я по глупости в шутку ему как-то намекнул об этом. Взбесился он страшно. Ещё бы! Какой-то сопляк, правда, у которого через год будет высшее образование, а старпому и среднего-то не осилить, говорит ему такое. И превратилась моя жизнь в ад. А что? Один обоснованный донос, и вылетел бы я, как пробка. И на карьере с самого начала можно было ставить жирный крест. Но я очень хотел стать штурманом. Сжал зубы и терпел. После вахты закрывался в каюте и плакал от обиды и бессилия. А потом вытирал слёзы и опять шёл на вахту. А, когда, наконец, закончилась практика, а вместе с ней и этот кошмар, я дал себе слово, если когда-нибудь сам буду командовать, никогда не позволю себе унижать подчинённого. У капитана в море власть над людьми неограниченная. Он — Бог, отец и самый главный начальник. Он может сделать с любым своим человеком абсолютно всё. И не дано ему только одного. Это унижать человека, который ниже его по рангу. Всю жизнь я
