лишь, только когда я лёг спать, она пришла ко мне в комнату, села в темноте на край дивана и, помолчав, собираясь с силами,... произнесла:
— Я знаю, что ты сегодня днём был дома и видел меня с моим шефом. Молчи. Я видела платок и сама вытирала стенку. Конечно-же не виню и тебя. Нормальная реакция подростка на увиденное. Просто я не хочу, чтобы думал про меня плохо.
Она замолчала, собираясь с мыслями, и продолжила:
— Мне приходится это делать, иначе я потеряю работу. Ты не должен меня осуждать.
И как бы отвечая на мой немой вопрос:
— Я виновата. Не стоило идти домой. И это больше не повторится. Прости меня милый.
Она нагнулась и поцеловала меня в лоб.
Я обнял её и шепнул:
— Я нечаянно всё увидел, нас с уроков отпустили. Я больше не буду... — а потом добавил, дивясь своей смелости, — ты такая красивая...
— Мал ещё так с мамой разговаривать, — пошутила она, — ладно спи! Давай всё забудем!
— Ага, — сказал я, впервые остро воспринимая маму как женщину. Желанную, добрую и нужную мне...
Тут же перед глазами возникла увиденная днём картинка, от которой у меня встал член, а по телу пробежала дрожь. Мама ещё раз вздохнула и, поправив одеяло, вышла из комнаты. А я занялся делом, лаская своё возбуждённое естество... В течение недели мне пришлось ходить настороже, так как полуобнажённые тела моих дам вызывали мгновенный стояк, который приходилось скрывать от них всеми доступными средствами.
2. Сестра.
Постепенно впечатления от увиденного сглаживались, хотя и не забывались. Я окончил школу, подал документы в университет и успешно сдал экзамены. А в октябре мама уехала в командировку, и мы остались с сестрой вдвоём. Она перешла уже на последний курс, и всё ещё пыталась командовать мной как маленьким, иногда доводя меня «до белого каления». Я, конечно, огрызался, но она не принимала мои доводы всерьёз, мня себя моим «опекуном». Вообще-то мы жили дружно защищая и «отмазывая» друг друга. При необходимости я применял и силу в отношении её обидчиков, хотя был и младше. «Табу» в разговорах у нас не было, но дальше разговоров дело не шло, как бы я не старался.
Я сидел вечером за компом, лазя по XXX сайтам, когда в дверь громко забарабанили, а я только-только нашёл интересный ролик и с удовольствием смотрел его, попутно дроча. Неохотно встал, натянул штаны и выйдя в коридор, и открыл дверь. За ней стояло зарёванное, пьяное чудо — моя сестра. Я такой её ещё ни разу не видел. От неожиданности я только и смог сказать:
— Офигеть... Галка! Ты где так набралась, да и по какому случаю?
— Пошёл на фиг, Серый! Он меня бросил! Все вы мужики козлы! — пафосно заявила она, и горько расплакавшись.
Я успокаивал её, как мог, провёл в кухню и поставил воду для кофе. Потом достал из холодильника початую бутылку коньяка и выставил на стол. Расставил рюмочки, и сев напротив сестрёнки сказал:
— Рассказывай: кто... кого... когда бросил?
— Он... сволочь, — давясь слезами, взахлёб начала Галя, — он меня использовал, поигрался и бросил... А я как дура... ему верила!
— Это тот, мордатый? — уточнил я.
—... — она, кивнула и немного подождав, попросила, — плесни и мне.
Я налил две рюмки, одну полную, а во вторую плеснул на донышко. Протянул ей полную рюмку и сказал:
— Я завтра ему рожу разобью! Он к тебе больше и на шаг не подойдёт! Обещаю!
— Да ну его... Не связывайся. Я сама с ним разберусь. Лучше давай выпьем: «За любовь!»... — добавила она.
— Ты хоть не беременна? — осторожно спросил я.
Она поглядела на меня пронзительным почти трезвым взглядом и, протянув руку, потрепала за волосы и, не обращаясь ко мне, произнесла:
— И когда же ты вырос... Серенький? Рассуждаешь как мужик... — продолжила, — нет. Я не беременна, предохранялась. Надо университет закончить.
У меня отлегло на душе.
— Ну и на хер его! Забудь... Нового воздыхателя найдёшь... Я же тебе ещё давно говорил, что он козёл... А ты... Он хороший...
Она опять
