глаза.
— Какого черта?!, — воскликнул я, увидев перед собой склонившуюся Настю.
Член, чпокнув, выскочил из ее ротика, девушка подняла голову и озорно посмотрела на меня.
— Ветер ночью два щита сорвал на огороде, и мама попросила, чтобы я о тебе позаботилась.
— Я не об этом. Что ты делаешь?!
— Забочусь. Так же, как она. Знаем мы все про ваше «кофе с молоком». Какие могут быть секреты на нашей подводной лодке, — хихикнув, сказала Настя, а потом добавила: — Ты не дергайся, Коль. Я же в первый раз это делаю и сама боюсь. А дернешься — вдруг укушу.
— Твоей маме это точно не понравится. И мне тоже!
— А по тебе незаметно, — усмехнулась проказница, обхватив ладошкой мой окрепший ствол.
А затем вновь обхватила его губами. Навыка у нее, похоже, действительно не было. Она делала миньет неумело, но очень старательно. И в соответствии со своими представлениями, как это нужно делать. Как будто перед ней был не мужской пенис, а палочка фруктового льда. Настя то облизывала член со всех сторон, то всасывала его в себя, смешно втягивая внутрь свои пухлые щечки. И я не стал тратить свои и без того слабые силы, чтобы остановить ее, а просто смотрел и получал удовольствие. Мой пристальный взгляд, в конце концов заставил ее покраснеть. Макушкой она что ли его чувствовала? Настя оторвалась от своего занятия и капризно спросила:
— Я плохо делаю, да?
— Плохо, но... очень хорошо.
— Тогда не смотри на меня так!
— Я не могу не смотреть. Прости.
— Как хочешь, — надула она губки, но в следующую секунду снова опустила голову.
Я долго не мог кончить. Но Настины самоотверженность, старание и терпение принесли свои плоды. Без предупреждения я выстрелил прямо ей в рот. Девушка, несомненно, ждала такого результата, но он все равно стал для нее неожиданным. Она поперхнулась от первой же порции моего семени и машинально отпрянула назад. Вторая струя попала на ее вьющиеся волосы и на лоб. Следующие порции легли каплями на щеку, губы и подбородок. Ее совсем юное, все забрызганное спермой лицо было чертовски сексуальным. И глядя на него, я сразу простил ей все.
Света зашла ко мне минут через 20 после ухода дочери. Румяные от ветра щечки делали ее еще привлекательней.
— Привет, милый! Проснулся? Настя тебя покормила?
Я тщательно продумал до этого, что отвечу на любой ее вопрос. Однако сейчас, глядя в ее веселые и любящие глаза, я понял, что соврать этой женщине я не смогу.
— Нет... Скорее я ее... Свет, прости.
— Ты о чем? Не поняла...
— Она сделала мне «кофе с молоком», только без кофе, и я... Я не смог ей отказать...
Света опустилась на стул, сложила руки на колени и отвернулась к окну. По ее лицу я, сколько не вглядывался, ничего не мог понять.
— Я знала... , — тихо сказала она после бесконечно долгой паузы, — Рано или поздно это должно было случиться.
— Почему?
— А ты слепой? Они же обе влюблены в тебя без памяти! Как и я...
— Но...
— Ха! Вот ведь зараза какая! Я должна была догадаться, когда она спрашивала: «То есть я как ты должна о нем позаботиться?». А у самой глаза хитрющие! Понравилось хоть?
— Да, — честно признался я.
— Что уж, лучше меня?
— У нее это впервые было, как она сказала. Нет, Свет, не лучше. По-другому...
Света еще сильнее вывернула шею и всхлипнула. А меня вдруг захлестнула такая волна эмоций, что я, подсознательно боясь передумать, выпалил:
— Свет, я люблю тебя! Выходи за меня замуж!
Не ответив, она вскочила со стула и быстро вышла из комнаты.
* * *
Прошло еще 2 месяца. Наш остров покрылся ровной снежной шапкой, прорезанной дорожками от дома до остальных строений. Море вокруг встало гладким слоем льда, без торосов и трещин. Я полностью оправился от полученных травм. То, что случилось с Настей, больше повторялось. Ни с ней, ни с ее сестрой, ни даже со Светой. Она не демонстративно, но настойчиво избегала оральных ласк, не лишая меня, впрочем, доступа к остальным ее
