порядочные. Но уж точно не монашки.
— Школу-то хоть закончили?
— Да у меня по ЕГЭ 230 баллов. А у сеструхи вообще под 250!
— А чего вернулись сюда? Ради мамы?
— Не-а. Хотели остаться. Она бы поняла. Но обстоятельства так сложились.
— Чего так?
— Перед выпускным на краже спалились. Хотели же, как все выгялдеть: платье-шматье бальное, туфли, клатч...
— У мамы бы попросили. У нее деньги есть.
— Ага! Она бы сразу поняла, что мы ни в каком рыбацком поселке, а в другом месте. Какой там нафиг выпускной бал в той дыре!
— То есть платья хотели украсть?
— Почему платья? Деньги. И почему хотели украсть? Украли. В дом к одному хозяину рыбзавода залезли. Но нас как-то вычислили. Хотели под суд отдать, но люди добрые нашлись в полиции. Замяли дело. Мы там такую жалобную историю рассказали, майор один аж прослезился. В общем вместо бала нас на ближайший вертолет, и сюда, на Скалистый. Спрятали, короче. И сказали 3 года носа не высовывать, пока срок давности по делу не пройдет.
— Все равно не пойму: как вы с 8-го класса от матери скрывали, что вы в Николаевске?
— Да легко! У мамы же только радиосвязь. А мы радиограммы ей исправно слали через Николаевский филиал управления. И на каникулы когда приезжали — лишнего не болтали.
— Но она как-то по-другому могла узнать. Через пилотов, или из интерната могли сообщить.
— Тут у нас все схвачено было. Наш инспектор из опеки, Галина Федоровна, душевная женщина была. Сама с управлением договаривалась. Типа мы только что на траулере приехали и нас домой надо вертолетом отправить. Там ни о чем и не догадывались. Да и кому оно надо? И письма, типа из старого интерната она сама писала.
— Представляю, что вы ей наплели, раз она такое для вас делала.
— Да уж. Наплели. До сих пор стыдно. Что мама наша — эгоистка. Специально не хочет, чтоб мы жизнь увидели. Чтоб не свалили к цивилизации, а с ней на Скалистом до старости тусовались. Эххх... Если бы не эта кража, сейчас бы уже в Приморском универе учились. У Галины там знакомые, обещала помочь...
— Хочется учиться?
— Хочется умотать отсюда!
— Так учитесь, кто мешает.
— Да как?! Нам еще два года тут куковать.
— Дистанционно. Через интернет. Сейчас это возможно. Ничего сложного. Инет налажу и можно будет уже завтра курс выбрать и записаться. Документы почтой ближайшей вертушкой отправить. Есть еще кое-какие нюансы, но здесь можно на Галину Федоровну доверку оформить, и она все сделает, если вы с ней не поссорились.
— Не поссорились, — я отметил, как восторженно загорелись глаза Лены, — Так точно можно?
— Конечно можно, Лен!
— И ты поможешь?!
— Помогу само собой.
— Кла-асс!, — радостно воскликнула она и принялась засыпать меня вопросами.
* * *
Прошло полтора месяца, наступил сентябрь, а вместе с ним — ухудшение погоды с холодными пронизывающими ветрами. Мои отношения с Леной и Настей совершенно наладились. А после того, как они получили в конце августа официальное извещение, что приняты в ВУЗ по программе дистанционного обучения — девочки вообще воспылали ко мне с самыми нежными чувствами. Правда, по моему требованию, им пришлось открыться матери, где на самом деле они заканчивали школу. А также повиниться в истории с кражей и ее последствиях.
Света пережила это очень тяжело. Узнав, чем промышляли ее дочери в старших классах, она вбила себе в голову, что кроме всего прочего ее кровиночки занимались еще и подростковой проституцией. И лишь визит на остров бригады врачей развеял ее сомнения. Последние несколько лет такое мероприятие стало регулярным и проводилось дважды в год — в начале навигации и под ее конец. Среди докторов был и гинеколог. Он-то и сообщил обеспокоенной матери, что «плева у девушек не нарушена, а имеет лишь незначительные повреждения. Очевидно от мастурбации». Светлана успокоилась и теперь только радовалась тому, как рьяно ее дочки взялись за обучение.
Наша
