успела переместиться у него с пути и врезать по ходу движения по почкам. Гвоздь упал, но тут же вскочил. Улыбка исчезла у него с лица. Сделав свои выводы, Гвоздь медленно пошёл навстречу противнице.А Белка спокойно стояла на месте. Внезапно она прыгнула к приближающемуся Гвоздю и ткнула его в ключицу. Гвоздь упал столбом. Люди удивлённо зашумели, гул нарастал, и вот уже на ринг вышли несколько человек, приятелей Гвоздя. Посыпались угрозы в адрес Белки, которая стояла уже не одна, к ней выпрыгнула Киса. К приятелям Гвоздя присоединились ещё люди, всего стояло против двух, слабых на вид девчонок, десяток человек. И они стали надвигаться на подруг. Сторонний наблюдатель, обладай он видеокамерой, которая смогла бы всё заснять, сумел бы потом просмотреть всё, что случилось в следующие 30 секунд. Девчонки с неимоверной скоростью разметали всю эту толпу и исчезли, пробежав за ещё 30 секунд расстояние около 6 километров. В городе долго потом судачили об этом происшествии.Вскоре все девушки попробовали себя на ринге — это было испытанием для них от Мадам. Конечно, все с блеском его прошли.Однажды, когда Лиса выходила из туалета после обеда, её подозвала Грета, сказав, что её ждёт Мадам. Лиса прошла в кабинет хозяйки пансионата. — Лиса, здравствуй. Как дела, Лисонька? — спросила мадам, когда Лиса присела на предложенный диван. После ответа — нормально — Мадам продолжила. Насколько я знаю, вы все у меня девочки?Лиса утвердительно кивнула головой. — Настало время дефлорации, ведь тебе уже восемнадцать, — полуутвердительно сказала Мадам. Лиса задрожала. — Не бойся, глупышка, я не сделаю так больно, как это могут мужики. Ну, иди сюда, — с этими словами Мадам приникла к губам ученицы.Мадам целовалась умело, малейшими движениями языка повергая девушку на край наслаждения. Её подруги так не умели ещё. Мадам расстегнула молнию платья из тонкой ткани, которые с недавних пор, из-за понизившейся температуры, стали носить воспитанницы пансионата. Её руки стали ласкать груди девушки, пощипывая встопорщившиеся соски, Мадам опрокинула Лису на диван и стала ласкать её тело, поцелуями покрывая, словно одеялом из лепестков роз, кожу воспитанницы. По телу Лисы побежали миллионы мурашек, внизу стало теплеть и капельки влаги выделились из желёз. Она запахла, как только может пахнуть молодое женское тело. Ноздри Мадам расширились, вдыхая этот упоительный запах. Мадам целовала всё тело девушки, грудь, ложбинку между холмами, соски, пупочек с заросшими дырочками от пирсинга, пальчик её поиграл с волосами лобка, которые уже сильно разрослись со времени последней стрижки (так как в пансионате им не давали ни бритв, ни ножниц, поэтому их растительность процветала везде). Лиса потекла, она вообще всегда сильно текла, но здесь чуть ли не ручьи влаги выделялись из её лона. Мадам приникла языком к нижним губкам девушки. И тут её ждало удивление — меж губ девушки начал медленно вырастать клитор, который Мадам не замедлила облизать, но клитор и думал останавливаться, он рос, пока не стал сантиметров пяти в длину, и стал похож на маленький член. Мадам восхищённо прищёлкнула языком и вобрала его в себя, посасывая, как будто конфету. Лиса потерялась во времени и пространстве. Ей стало так хорошо, что она забыла, что, собственно её ждёт. А мадам не забыла — она потихоньку одела страпон и, смочив слюной обильно лоно Лисы, быстро вставила тонкий, сантиметра три в ширину и десяти в длину, силиконовый член. Лиса вскрикнула, но тут же боль и удивление сменились нарастающим наслаждением. Мадам накачивала девушку, неустанно двигаясь, пощипывая соски Лисы, а та совсем забыла о боли и только вскрикивала каждый раз, когда членик проникал внутрь. Боль прошла, пришло счастье. Мадам продолжала двигаться. Лиса уже не стонала, из её горла не доносилось ничего, кроме свистящего хрипа, она мотала головой, руки