Мамусик ненавидела тараканов. Она боролась с ними. Она использовала все средства, зная, что они хороши. Пар, дихлофос, китайский карандаш и тантрические заклинания не возымели должностного действия. Рыжая тараканиха Зойка еблась, где хотела, как хотела и, буквально говоря, за муку. Однажды Мамусик, воздев руки к небу начала причитать: «Если, вы, блядь, суки позорные, не оставите меня, я вам, блядь, козлиное племя, устрою. Вызову по вашу душу санэпидстанцию!»
Что такое санэпидстанция, козлиное племя не знало. Но знало наше племя значение слова: «Позорные». Нам были ведомы значения слов: «суки» и «блядь». Нам был нужен Козёл отпущения. Эти слова наше козлиное племя понимало и знало их значение. Первым в списке сук позорных значилась Зойка. «Отчего, так?», — спросит вдумчивый читатель. Оттого, отвечу вам я, Тарк Великолепный, недалекие человеки, что Зойку не брали ни дуст, ни карандаш не пресловутые тантро заклинания.
Зойка была тараканом не от Мира сего. Её хитиновый панцирь возбуждал не только вашего покорного слугу, но и многих других из козлиного племени. Её дыра, разъёбаная по «самое нимагу», служила ипостасью сопричастности и неверности. Для Тараканов, в отличие от презренного племени — это являлось основным фактором жизнедеятельности. Презренным племенем, я, конечно же, обзываю «человеческое».
У людей (человеков) иная мораль. Она не вписывается ни в какие тараканьи рамки. Потому что им неведом инстинкт размножения. Они не яйцекладущие, как мы: фуууу, буээээ, а живородящие. Вместо хитиновых нагрудников у ихних самок присутствуют холмящиеся отростки, именуемые грудями или сиськами. Из которых те низвергают молоко (вкуснячая субстанция необходимая не только для жизнедеятельности человеческих детёнышей, но и тараканьих). Самым страшным ругательством у нашего племени было: «Титька тараканья»
Я Тарк Великолепный, собрал целое войско и направил его на поиски Зойки.
***
Давным-давно, молодой человек по имени Юрий, был тоже человечьего племени. Но поняв, что человеческая мораль не достойна его понимания, решил принять тараканью.
Изучив их язык, я влюбился в Зойку. Её яйцеклад, упрятанный под хитиновым панцирем, будоражил моё человеческое воображение.
Мой человеческий член вожделел тараканьей вагины. Но путь к перевоплощению был тернист. Я мог просто-напросто умереть, не обретя тараканьей сущности. Эти мельчайшие существа были на порядок умнее человеков. Но им был чужд инстинкт самосохранения. Потому что переселять свои души они умели, как перчатки.
Во дворе моего дома в соседнем подъезде жил профессор. Все считали его выжившим из ума. Единственным, кто не придерживался подобного мнения, был ваш покорный слуга.
Посетив, однажды его странное жилище, под предлогом сильнейшей заинтересованности, ваш покорный слуга, попросил исполнить голубую мечту его лучезарного детства.
— Это очень опасно! — Тряся безумной головой и изрыгая потоки слюны из своего ротового отверстия, вскричал обезумевший старик, ты можешь умереть навсегда... , — немного помолчал он в своей учёной задумчивости, — и не возродиться вновь!
— Я давно готов возложить своё тело, душу и все прочие атрибуты на алтарь науки, — изъявил своё твёрдое решение молодой человек, — сколько бы, это не стоило... Просто назовите цену. Я накоплю и приду вновь.
— Никаких сокровищ Мира... , — воздев руки к давно не мытому потолку, бешено вращая подслеповатыми глазами, вскричал старец, но завидев, как будущий кролик его опытов скуксился, докончил, — Я сделаю это бесплатно... во имя науки.
***
Через пять минут докончив писать объяснительную записку для Мамусика, в которой значилось, что в случае моей смерти никого не винить и так далее... , я восседал в кресле, сильно похожем на электрический стул, на коих творились смертные казни в иных государствах. Весь опутанный разноцветными проводами, которые
