время.
— Пошли! — Эва быстро поднялась на ноги.
Они долго кружили в лабиринте узких грязных улиц, застроенных низкими ветхими лачугами, потом свернули в темную подворотню и остановились перед массивной железной дверью. Эва приложила ухо к щели и замерла. Фейра с интересом наблюдала за разбойницей, но ничего не спрашивала у неё.
— Всё спокойно, — наконец, объявила Эва, — Заходи.
Дверь со скрипом распахнулась. Фейра оказалась в небольшой комнате без окон. В дальнем углу на двух толстых бревнах стоял топчан с соломенным матрасом, рядом — косоногий стол и пара табуреток.
Эва указала на лежанку и разрешила девушке отдохнуть на ней, пока она не вернется. Потом быстро вышла и заперла дверь снаружи. Комната погрузилась в темноту. Фейра нащупала кровать и легла, подложив под голову кулачок. Вскоре она уже крепко спала.
Снова заскрипела дверь. Фейра подняла голову и застыла в оцепенении, увидев перед собой фигуру человека в длинном черном плаще и глубоком капюшоне, скрывавшем лицо. Человек стоял неподвижно, сложив руки на груди и не произнося ни звука.
— Еще одна сумасшедшая, — усмехнулась Эва.
— Оставь нас, — человек скинул капюшон, — Мы поговорим.
Фейра сквозь полумрак разглядела, что перед ней стоит женщина. Длинные золотистые волосы её были закинуты назад и схвачены черной лентой. Девушку поразила красота незнакомки. Таких, как она, Фейра встречала в северных областях и всегда удивлялась их сдержанности и рассудительности.
— Как тебя зовут? — спросила женщина, присаживаясь на табурет.
— Фейра, госпожа, — тихо ответила девушка.
— Это твой перстень? — незнакомка показала кольцо, которое забрала Эва.
— Нет. Этот перстень... , — Фейра замялась.
Сказать, что он принадлежит Ильме, она не могла. А чья это собственность, бывшая рабыня просто не знала. Собравшись с духом, девушка рассказала всю историю, которая произошла в зимовье Бродо.
— Понятно, — протянула женщина, — А сама Ильма тебе не называла никаких имен?
— Ильма рассказывала, что у неё была подруга, которая погибла, защищая её во время сражения, — ответила Фейра, — Эту подругу звали Тиллой.
— Значит, Ильма считала, что Тилла погибла? — как-то странно спросила женщина в плаще.
— Да, госпожа, — кивнула головой девушка, — Ильма очень переживала и часто плакала, когда вспоминала её.
— Почему? Принцесса переживала смерть простолюдинки? Странно, — женщина хмыкнула.
— Простите, госпожа, — Фейра встрепенулась, — Ильма говорила, что они были очень близки.
— А еще про кого она рассказывала? — словно не замечая слов собеседницы, спросила женщина.
— Больше ни о ком не говорила, — замотала головой Фейра, — Я бы запомнила и сказала.
— Ладно, отдыхай, — женщина снова натянула на голову капюшон и вышла из комнаты.
Фейра вновь осталась одна. Сев на кровати, она обхватила колени руками.
Она была совсем не глупой и не такой наивной девушкой, как могло показаться, и она была честной. Поклявшись разыскать Ильму, Фейра, не жалея сил, шла по следу повозки. Часто теряя его из виду, она долго плутала в поисках заветных полосок. И снова без устали шла вперед.
Чем дольше девушка находилась в пути, тем тверже становилось её убеждение, что Ильму похитили и теперь везут на расправу. В короткие часы отдыха, сидя в какой-нибудь грязной харчевне, Фейра чутко прислушивалась к болтовне посетителей в надежде добыть для себя ценные сведения. И ей это удавалось.
В одной маленькой таверне двое крестьян тихо беседовали о своих делах, как вдруг к ним подсел третий, видимо, их давний знакомый.
— Откуда ты, Каль? — спросили его.
— Из преисподней, — грустно ответил тот, — Еле ноги унес.
— А-ну, выкладывай! — наседали друзья.
— Ввязался я в одну заварушку, — опрокинув стаканчик, начал рассказывать Каль, — Ведь давал себе слово никогда не слушать бабские россказни. А тут так сладко пели, что я
