имя, которое рабыне очень понравилось. Звали молодого человека Горн. Но откуда он и чем занимается, для Ливии пока оставалось тайной. На ... все вопросы он лишь пожимал плечами. Вот и сейчас молодой человек сидел, прислонившись спиной к стволу высокого дерева, и попыхивал трубкой, выпуская тонкие струйки приятно пахшего голубоватого дымка.
Глаза его были прикрыты, но Ливия понимала, что Горн внимательно наблюдает за ней. Невольно девушка сжалась в комок, чувствуя его хоть и ласковый, но, всё же, взгляд мужчины. А Горн с наслаждением и нескрываемым интересом рассматривал девушку.
Она была великолепна! Густые длинные волосы, отливавшие медью в свете костра, плотным потоком падали на худые, но совсем не тощие плечи. Тонкие изящные руки с гладкой бархатистой слегка тронутой загаром кожей. Таким рукам позавидовала бы любая аристократка. Спокойный, чуть застенчивый взгляд больших зеленых, как изумруды, глаз притягивали, словно магнит. К своему удивлению Горн не заметил в них страха, лишь легкое смущение от пристального взгляда молодого мужчины.
— Накинь, — молодой человек бросил ей свой плащ, — Ты вся дрожишь.
Подцепив отточенной палочкой кусок оленины, он протянул его рабыне. Ливия бросила на Горна удивленный взгляд. Еще ни разу никто ей не разрешал притрагиваться к пище раньше, чем не насытится её господин. Это было против правил.
— Нет-нет, хозяин! — она замотала головой, — Я — всего лишь ничтожная рабыня! Я...
— Ешь, рабыня, — с улыбкой ответил Горн, — Не рассуждай. От урчаний в твоем животе вокруг нас скоро соберутся все волки этого леса.
Он вытащил из сумки ломоть серого крестьянского хлеба, разломил на две части и протянул одну из них девушке. Рабыня с жадностью впилась в мясо своими острыми зубками и ритмично задвигала челюстями.
— Сварилось? — спросил юноша.
— О, да, хозяин, — кивнула девушка, — Только соли маловато.
— Что есть, — Горн подцепил из котелка большой кусок и тоже принялся за вечернюю трапезу.
Насытившись, он отхлебнул из круглой фляги, обшитой кожей, и расслабленно отвалился к дереву. Ливия застыла в ожидании приказа, но его почему-то не последовало. Тогда она, подхватив котелок, направилась к маленькому ручейку, журчавшему недалеко от их стоянки, и принялась тереть его, очищая от жира и копоти.
Провозившись не менее часа, девушка вернулась к костру.
— Хорошая рабыня, — с улыбкой сказал Горн, — Воспитанная.
— Спасибо, хозяин, — Ливия склонила голову.
— Погрей меня, — юноша распахнул накидку из козьего меха, в которую кутался, — Ночь холодная. Я замерз.
Девушка юркнула в спасительную теплоту и прижалась к широкой груди господина, обхватив его руками и склонив голову на плечо. Её тонкая порванная в нескольких местах туника, едва прикрывавшая стройное молодое тело, совсем не спасала от стужи, и рабыня с нескрываемым удовольствием наслаждалась теплом, источаемым сильным телом её нового хозяина.
Поджав босые ноги, она спрятала их под шкуру. Вскоре дрожь прошла, сменившись приятной негой от сытного ужина и тепла, о котором Ливия не смела даже мечтать. Она вдруг почувствовала, как Горн нежно обнял её и еще крепче прижал к себе.
— Тебе тепло, девочка? — тихо спросил он.
— Меня зовут Ливия, господин, — прошептала рабыня.
— Я знаю, — Горн потрогал металлический обруч на шее рабыни, — Там написано твоё имя. А как звали твоего прежнего хозяина?
— Граф Себастьян Лазар, господин, — с большой долей злобы процедила сквозь зубы девушка.
— Знакомое имя, — произнес молодой человек, — Значит, эта гнида еще топчет нашу землю.
— Да, господин, — Ливия почувствовала, что засыпает.
— Спи, рабыня, — Горн погладил девушку по волосам, — Силы нам еще понадобятся. Путь дальний и вовсе не безопасный.
Поляну постепенно затягивал вязкий густой туман, окутывая всё вокруг сырой липкой пеленой. Костер почти погас, но молодой