не поняла я.
— Где-нибудь пол моет или на кухне помогает.
— А я?
— А ты пока болеешь, — снова улыбнулась Марта, — Будешь здорова — тоже пойдешь на работу. Только за неё ничего не платят.
— А еще можно вопрос, госпожа? — осмелела я.
— Да, — Марта легонько хлопнула меня по ягодице.
— Со мною вместе сюда привезли мою подругу Джину.
— Знаю, — девушка начала смазывать мои щелки.
— Что с ней?
Видишь ли, — Марта присела на край кровати и прикрыла покрывалом мою попку, — Ведь твоя подружка чернокожая. Так?
— Да, — согласилась я.
— Боюсь, что её отдали в другое ведомство, — сказала Марта.
— Куда это? — встревожилась я.
— Здесь таких называют «сосками», — грустно ответила девушка, — Их используют для спецуслуг по распоряжению хозяина. Но тебе пока не надо бы об этом знать. Может быть, позже тебя отведут к ней.
Я хотела еще что-то спросить, но промолчала. Марта собрала лекарства и внимательно посмотрела на меня.... Потом, порывшись в своей скмке, достала оттуда узкий ошейник, такой же, какой я видела на шее у Ма.
Она обхватила им мою шею, но застегивать пока не стала.
— Так не душит? — спросила она.
— Нет, — сказала я, поморщивщись от одного сознания, что эта штуковина будет находиться на моей шее.
Марта усмехнулась, и я услышала тихий щелчек. Ошейник сел на своё место.
— Когда ты будешь совсем здорова, — сказала она, — На тебя наденут цепи.
— Как у Ма? — задала я глупый вопрос.
— Как решит хозяин, — как-то грустно сказала девушка.
Посидев еще немного рядом со мной, она медленно поднялась.
— Я сейчас вернусь, — сказала Марта.
Она вышла и вскоре вернулась, держа в руках самый обычный ночной горшок. Я даже усмехнулась, а девушка очень серьезно посмотрела на меня и сказала:
— Далеко ты пока ходить не можешь, так что пользуйся пока этим.
Она сунула горшок под кровать и ушла. Дверь за ней глухо закрылась. Я осталась одна.
***
Сколько я просидела взаперти, даже трудно представить. Но вот дверь открылась, и в комнату, еле переставляя ногами и всхлипывая, вошла Ма, а следом за ней, постукивая хлыстиком по ноге, шагала госпожа Селина. Я поглядела на свою соседку и увидела её разбитый в кровь нос и пунцовую щеку, на которой отпечаталась чья-то пятерня.
Ма плюхнулась на свою койку, а госпожа Селина подошла ко мне.
— Разрешишь? — спросила она.
— Да-да, садитесь, госпожа, — я немного подвинулась, освобождая ей место.
— Я вижу, тебя уже окольцевали, — Селина ткнула хлыстиком в мой ошейник, — Не жмет?
— Нет, госпожа, — буркнула я.
— Ладно, — Селина посмотрела на сидевшую напротив Ма, — Хватит хныкать! Сама виновата. Ложись на спину и запрокинь голову.
— А что я такое сделала? — захныкала Ма.
— А ты не догадываешься? — строго спросила Селина.
— Нет, госпожа, — сквозь слезы ответила Ма.
— Скрлько раз я тебе, дуре, говорила, — назидательным тоном заговорила Селина, — Держи язык за зубами. Сойдешь за умную. Ведь доиграешься, а меня рядом не окажется.
Ма не стала возражать, и легла, как советовала госпожа. Я осторожно тронула Селину за плечо.
— Что-то хочешь спросить? — она повернулась ко мне.
— Да, госпожа, — я посмотрела в большие серые глаза девушки.
— Я сейчас приду, и мы поговорим, — пообещала Селина, вставая с моей кровати.
Когда за ней закрылась дверь, я посмотрела на Ма. Соседка неподвижно лежала на своей койке, и слезы тоненькими струйками стекали из её глаз.
Вернулась Селина с сумкой и каким-то белым кульком.
— Положи себе на нос, — велела она Ма, протягивая кулек — Кровь быстрее остановится.
Потом повернулась ко мне.
— Ложись, девушка, — мягко сказала Селина. — Вечерняя процедура. А потом я отведу вас ужинать.
Я разлеглась, выставив попку, словно просила, чтобы мне всыпали, и госпожа принялась мазать меня какой-то вонючкой, которая сразу же начала щипать.
— Полежи так, — велела Селина, — Пусть