промежность. Когда Клара освободила её рот, девушка хотела закричать, но резкий удар хлыстом по туго обтянутой резиной попке заставил её широко раскрыть рот. Клара сразу же прижала её голову к моей вульве и зафиксировала в таком положении, пристегнув ошейник карабином к кольцу в топчане.
Еще раз стегнув «соску» хлыстом, она громко крикнула:
— Сосать!
Девушка остервенело заработала губами, впившимися в мой клитор. Каково же было разочарование распаясавшихся девиц, когда, вместо положеной в таких случаях смазки, я окатила «соску» изрядной дозой иочи.
Девушка дрогнула и попыталась остановиться, но хлыст снова опустился на её бедный зад, а властный голос «госпожи» проорал:
— Лизать! Всё до капли!
Я видела, как девушка, обливаясь ... слезами, вылизывает мои испражнения. Никакого кайфа от таких ласк, естественно, я не получила. Вонь стояла ужасная! А девицы, разместившись по кругу, попеременно дергали меня за соски и хлестали по животу чем попало.
Я дергалась в своих путах до тех пор, пока окончательно не выбилась из сил. Да и это развлечение этим поганкам, скорее всего, приелось. Некоторые даже стали позевывать.
— Убрать! — скомандовала Клара.
«Соску» откатили и сразу же закупорили её рот.
— Что дальше? — осведомилась Клара.
— Игрушки! — опять взвизгнула темноволосая рабыня.
— Эй, косая! — Линда повернулась в сторону Аманды, — Не слышала, что ли?
— А здесь ничего нет, — будто извиняясь, проскулила та, — Всё в комнате у госпожи.
— Бегом! — рявкнула Линда, — Запорю!
Через мгновение Аманда исчезла за дверью. Девицы снова обступили меня со всех сторон, трогать пока не стали, а принялись обсуждать, какую новую забаву они затеят.
— Ох, заложит она нас, — вдруг высказала опасения Дора, — Или она, или эта маленькая дрянь.
— Пусть попробует! — проревела Линда.
— И попробует, — не унималась Дора, — Её тут все любят. Даже эта немая.
— Вот «опустим», — возразила Клара, — Все и отвернутся. Кому нужна такая.
— Я тебя саму сейчас опущу в бак с твоим собственным дерьмом! — неожиданно раздался густой бас за их спинами.
В следующий миг раздался короткий свист, и Клара завертелась на месте, скуля, как подшибленная кирпичом собака. Снова свист, и уже Дора выписывала на полу кренделя.
— В угол, шлюхи вонючие! — снова раздался бас.
Снова засвистел бич. Скуля от боли, девки бросились в дальний угол комнаты.
— Развязывай, — проревел бас.
Ко мне подбежала Аманда и стала судорожно отстегивать от топчана, приговаривая:
— Сейчас, потерпи!
Я склонила голову на бок и увидела умилительную картину: мои мучительницы, в миг растерявшие всю спесь, съежившись, забились в угол, а перед ними с огромным бичом в руке, расставив ноги на ширину плеч, стоял Энди и ревел, как бешеный медведь.
— Кто посмел обижать мою госпожу? — орал он, — Я вам головы поотрываю, гниды навозные! В собственном дерьме утоплю!
Аманда меня уже отвязала и пыталась помочь подняться, но у неё что-то не очень получалось. В комнату вошли еще два охранника, пошарили глазами, от чего я невольно втянула голову в плечи. Но им была нужна не я. Подойдя к «соске», они подхватили её на руки и быстро унесли. Я вздохнула с облегчением.
— Найди, чем укрыть, — распорядился Энди.
— Тут есть плед, — пропищала Аманда.
— Это мой плед, — вдруг подала голос Клара и сразу заработала удар бичом.
Энди бережно обернул меня пледом и поднял на руки, прижав к груди, как в тот раз, когда выносил из лазарета. Подойдя к двери, он обернулся.
— Если еще кто-нибудь даже словом обидит мисс Саманту или эту девочку, — он кивнул в сторону Аманды, — Задушу собственными руками всю вашу компанию.
Нападение
Утро того дня было пасмурным. Еще ночью начался дождь, дул ветер. На море разигрался дикий шторм. Лили еще спала, а я сидела на стуле в кухне и кляла себя за то, что согласилась спать в её комнате. Эта
