трибуне и наблюдает за состязанием, попивая винцо.
За дверью раздался грохот, вероятно, что-то упало. Послышалось недовольное ворчание, и на пороге появилась госпожа Анна. Таня распахнула рот от удивления. Никогда еще она не видела дрессировщицу в таком непотребном виде. Из одежды на женщине были только узкие капроновые трусики, к тому же, вымазанные какой-то бурой краской. Короткий халатик еле держался на плечах, оголив до неприличия обе груди. Рыжие волосы были растрепаны, а из-под взъерошенной челки смотрели недобрым прищуром сузившиеся глазки, под которыми даже в темной коморке можно было разглядеть огромные синяки — следствие долгого и обильного возлияния.
— Ч-чего в-выл-лупилась? — госпожа Анна, шатаясь, подошла к кровати, на которой лежала девушка, — В-встать, сука, ког-да с т-тоб-бой госп-пожа раз-г-говаривает!
Женщина подняла руку с зажатыми в кулак пальцами, но, не рассчитав сил, отвалилась в сторону, треснувшись лбом об опору, поддерживавшую крышу хибары. Таня сжалась в комок и забилась в угол, но с лежанки не слезла....
— Ч-черт бы в-вас в-всех поб-рал, — прохрипела Анна.
— Идите спать, хозяйка, — Антон протянул руку, чтобы помочь ей подняться.
— Лошадь — в стойло! — проорала госпожа, — Завтра начинаем тренировки.
— Идите спать, — мужчина подхватил её под руки и выпроводил из комнаты.
Таня, обхватив голову руками, зарыдала во весь голос, раскачиваясь из стороны в сторону. Вернувшийся Антон, застыл в дверях с вытянувшимся лицом. Его бесцветные глаза сами собой наполнились слезами, а огромные ладони сжались в кулаки. Не желая больше слышать рыдания девушки, мужчина, присев на край кровати, обхватил Таню за плечи и прижал её голову к своей груди.
Шепча что-то ей на ухо, Антон бережно уложил девушку на лежанку и плотно укрыл одеялом. Таня, всхлипывая и утирая кулачком слезы, посмотрела на мужчину. Он перехватил взгляд и улыбнулся.
— Я, это, — начал он, — Ты прости меня, ну, за тот раз. Я выпил сильно, а тут новенькая. Вот и понесла меня нелегкая. А вообще-то, я могу быть ласковым.
— Я не сержусь на тебя, — Таня обняла Антона за шею, — Давай забудем всё, что было между нами плохого.
Девушка приподнялась и осторожно прикоснулась губами к его небритой щеке. Трехдневная щетина кололась, будто противилась, но Таня не обращала внимания. Легкими прикосновениями своих влажных губ она начала покрывать поцелуями лицо мужчины, сама возбуждаясь от этого всё сильнее.
Её дыхание стало глубоким и частым, сердце в груди учащенно забилось. Девушка, издав тихий протяжный стон, приникла к крепкой шее, впившись в неё губами. Нащупав бретельки комбинезона, она осторожно скинула их с плеч, потом так же аккуратно начала расстегивать рубашку.
— Погоди-ка, — услышала она чуть сдавленный голос Антона, — Я сам.
Высвободившись из её объятий, он быстро скинул башмаки. На пол полетели штаны, за ними плавки. Откинув край одеяла, мужчина юркнул в постель, нагретую Таниным телом. Девушка, не дожидаясь, пока он уляжется, прижалась к мускулистой груди всем телом.
Антон, довольно улыбнувшись, привлек её к себе. Уложив девушку на спину, он обнял её голову руками и припал к приоткрытому рту губами, стараясь вложить в этот поцелуй всю нежность, на которую только был способен. Девушка подалась вперед, обвив его шею руками, и они замерли, слившись в долгом глубоком поцелуе.
Таня почувствовала, как шершавая рука Антона скользит по её плечу, спускается ниже, накрывает уплотнившуюся грудь. Закрыв глаза, она наслаждалась мягкими прикосновениями натруженных немного жестких пальцев к окружностям вокруг торчавших, как маленькие шишки, сосков. Всё её тело наполнилось приятным теплом.
Вот рука партнера скользнула ниже и легла на внутреннюю сторону немного разведенных бедер. Таня, согнув ноги в коленях, раскрылась, позволяя партнеру беспрепятственно добраться до её лона.
