обращал внимания. Вскоре они вышли на улицу. Позади дома стояло низкое строение, похожее на конюшню. Подведя девушку к двери, Анна оскалилась зловещей улыбкой и сказала:
— Ну, кобылка, это твоё жилище. Теперь ты — ездовая лошадка. Я буду тебя дрессировать и готовить для предстоящих соревнований. Немного отдохнешь, а потом начнем работать.
Открыв дверь, она втолкнула девушку в сарай и завела в самых настоящий конский загон с соломой и запахом навоза. Посадив новоиспеченную лошадь на длинную ... цепь, госпожа хлестнула её по ягодицам и вышла, заперев дверь загона на щеколду.
Таня еще несколько минут стояла неподвижно, постепенно осознавая, что с ней сделали. Наконец, её нервы не выдержали, и пленница, рухнув на кучу соломы, зарыдала и забилась, как в припадке. Но никто не увидел этих слез, не услышал рыданий.
Уже наступил вечер, когда дверь загона медленно отворилась. Служанка с подносом в руках осторожно, будто крадучись, вошла в Танино стойло. Поставив поднос на уступ, она присела на корточки и тронула пленницу рукой. Таня лежала неподвижно и не реагировала на прикосновения. Служанка толкнула её сильнее и хлопнула ладошкой по оголенной ягодице.
— М-м! — промычала Таня.
Служанка знаком приказала ей сесть и потянула за шейную цепь. Девушка уселась на соломе, а прислужница расстегнула ремни кляпа и осторожно вынула затычку изо рта.
— Тьфу, гадость, — стала отплевываться Таня, — Чего тебе надо?
Служанка указала на поднос. На нем снова стояли две миски, но запах, исходивший оттуда, был таким аппетитным, что в животе сразу же заурчало. Таня только сейчас почувствовала, как она голодна. Но она сразу же испугалась, как будет есть, если ей совсем недавно выдернули зубы.
Осторожно проведя языком по нёбу, Таня с удивлением обнаружила, что почти не чувствует боли. Это её немного обрадовало. Придя в себя, девушка посмотрела на маленькую служанку.
— Давно ты тут? — спросила она.
Но та даже не обратила внимания на вопрос. Поставив перед собой миску, она зачерпнула ложкой густую массу и начала совать её в рот. Таня ела с аппетитом, наслаждаясь простой, немного пресной едой, как каким-нибудь изысканным кушаньем. Постепенно её тело начало расслабляться, глаза слипались сами собой, но она упорно двигала челюстями, пока не съела всю порцию. Напоследок, служанка напоила её свежим ароматным чаем и тщательно вытерла рот салфеткой.
— Вкусно, — Таня облизала губы, — А ты...
Но договорить она не успела. Резиновый шар снова оказался у неё за зубами, а кожаная накладка плотно закрыла рот. Девушка яростно замотала головой, но служанка шлепнула её ладонью по затылку, давая понять, что все протесты напрасны. Отстегнув шейную цепь, она помогла «лошадке» подняться на ноги и повела в дальний угол сарая.
Открыв маленькую узкую дверцу, служанка ловко стянула трусики до колен и втолкнула девушку в кабинку. Таня поморщилась от застоявшегося запаха мочи и перегнившей соломы. Сесть там было некуда, и она, кряхтя от напряжения, уселась на корточках. Служанка терпеливо стояла рядом и даже немного поддерживала свою подопечную за ошейник, не давая ей завалиться на бок или поскользнуться.
Выйдя из кабинки, Таня вздохнула с облегчением, а её «прислуга», натянув на руки резиновые перчатки и вооружившись шлангом, тщательно вымыла девушку и обтерла ветошью. Отведя в стойло, она снова приковала лошадку к стене и быстро ушла, даже не обернувшись.
Таня повалилась на солому и прикрыла глаза. После сытного и относительно вкусного ужина её одолевал сон. Девушка уже не обращала внимания за стянутые за спиной руки, на сжимавший голову шлем, на заткнутый рот. Лежа на свежей и мягкой соломе, она представляла себя на пуховой перине в шикарной спальне, а рядом с кроватью — целую стаю молоденьких девушек в черных коротких платьицах и белых передничках, готовых выполнить любое желание своей
