госпожи.
— Мало же мне надо для счастья, — усмехнулась про себя Таня, — Сама в положении рабыни, а про господство над другими фантазирую.
Усталость и нервное напряжение окончательно сморили её, и девушка, поудобнее устроившись на «перине», засопела, постепенно проваливаясь в сладкое безмятежное безмолвие.
В загоне было уже совсем темно, когда Таня сквозь сон вдруг услышала, как тихо скрипнула дверь сарая, и раздались чьи-то осторожные шаги. Девушка глаз не открыла, но насторожилась.
— Кто это может быть? Может, опять пришла служанка? Но почему она крадется? — пленница терялась в догадках.
Шаги стали отчетливее, и, наконец, дверца стойла медленно отворилась. Из-за густого мрака Таня не могла разглядеть фигуру «гостя» во всех подробностях, но отметила про себя, что это был мужчина. Перевернувшись на живот, девушка попыталась подняться и, хотя бы, сесть на колени, но внезапно сильные руки обхватили её за плечи, отстегнули шейную цепь и, развернув, подняли и понесли куда-то.
Девушка попыталась вырваться, но человек, несший её, крепко прижал Таню к груди и шепнул на ухо, чтобы она вела себя смирно. Невольница притихла и позволила унести себя в маленькую коморку в противоположном крыле сарая.
Когда зажегся свет, девушка увидела, что находится в небольшой чистой комнатке. У стены стояла неширокая кровать с металлическими спинками, покрытая шерстяным одеялом. В другом углу стояли два стула и стол, на котором горела старая керосиновая лампа. В комнате пахло свежей стружкой и столярным клеем. На полках в идеальном порядке были разложены всевозможные инструменты: рубанки, долото, клещи.
— Не бойся меня, — прозвучал сдавленный голос.
Таня повернула голову и увидела перед собой крепкого рослого мужчину средних лет. Одет он был в рабочий комбинезон и клетчатую рубашку с закатанными до локтей рукавами. На ногах у него были тяжелые ботинки, но этот человек каким-то непостижимым образом умудрялся ступать очень тихо.
Уложив девушку на лежанку, он поднес палец к своим губам. Таня согласно кивнула. И тут мужчина стал расстегивать ширинку на брюках. Невольница сразу поняла, что с ней хотят сделать, и стала дергаться на кровати и мычать. Сильный шлепок по обнаженным ягодицам не успокоил девушку, и тогда мужчина снял со стены короткий хлыст и поднес его к самым глазам пленницы.
— Я же просил вести себя тихо, — прохрипел он, — Здесь никого не интересует, что тебе нравится, а что — нет. Ты — вещь. Уяснила?
Приподняв девушке зад, он оттянул в сторону тонкую перемычку трусиков и запустил в промежность свою шершавую руку, раздвинул половые губы и протолкнул в щелку палец. Шарил он там долго, похрюкивая и сопя от напряжения. Таня извивалась в его руках, но очень быстро выбилась из сил и притихла, позволив насильнику делать, что он пожелает.
Наигравшись, мужчина схватил девушку за бока, уложил на лежанку лицом вниз и, приподняв зад, вошел в её пещерку так стремительно, что у Тани брызнули из глаз слезы. Она почувствовала, как жесткий, как неотесанный сук, кол буквально разрывает её пополам, пробиваясь в недра её тела.
Таня застонала и забилась на постели, а мужик уже «накачивал» её, вгоняя свой огромный стержень глубже и глубже. Видимо, этого ему оказалось мало, и девушка почувствовала, как что-то жесткое проникает в её анус. Резкая боль пронзила тело невольницы, словно тысяча огромных игл впилась в задний проход.
Она застонала еще громче и замотала головой. Насильник, издав громкий рык, с силой вогнал в неё свой член и быстро выдернул его, орошая спину тугой теплой струей.
В комнате запахло тухлятиной, и Таня начала давиться от этого смрада, но её мучитель не обращал на неё никакого внимания. Приведя в порядок свой комбинезон, он схватил девушку за ошейник и поволок обратно в загон.
— Я буду трахать тебя, когда захочу, — прошипел он, пристегивая к ошейнику цепь, — А
