глядя в ноутбук, стоящий на столе.
— Странное какое-то сочетание русского имени и немецкой фамилии, —
задумчиво проговорил я, стараясь разглядеть её получше.
— И думать не смей, — перехватил он мой взгляд:
— Враз голову оторвут! Тем более, она замужем.
Тут в зале опять начал гаснуть свет. На этот раз на сцене оказалась совсем молоденькая девчонка, почти без груди, только с торчащими сосками. Своим худеньким телом она извивалась, как змея. Поражали её широко раскрытые, полные удивления глаза. Сколько в них всего было! Испуганно озираясь, она абсолютно не понимала, что же всё-таки происходит. Но, рассмотреть получше не удалось. Кончила она уж слишком быстро.
А шоу тем временем продолжалось. Актрисы на сцене совершенно не знали, кто на них смотрит и сколько людей тут. Они даже зала не могли видеть. Женщины были абсолютно разные и по комплекции и по возрасту. От молоденьких девушек до очень зрелых дам. И вели они себя по разному. Были, которые очень стеснялись. Некоторые откровенно наслаждались тем, что с ними делают. Были, которых трясло от страха. Но заканчивала каждая одним и тем же. Оргазмом. И каждая актриса шла к этому по своему. Были страшные гримасы и безумные глаза. Были крики. Были даже слёзы. И всё это сопровождалось завораживающими танцами возбуждённого женского тела.
Очень скоро мне показалось, что практически не обращаю внимания на, если можно так выразиться, занятое работой интимное место актрисы. Больше интересует общее состояние женщины. Даже мелькнула мысль, что может быть на актрису следовало надеть коротенькую юбочку. Но, как говорится, со своим уставом в чужой монастырь не ходят.
Повеселила публику одна актриса. Не смотря на свой, если можно так сказать, довольно преклонный возраст, была она какая-то вся такая аккуратненькая. Даже туфельки на ней были ни как у всех. Без высоких каблуков. Выступала с невероятным старанием. Но у неё никак не получалось подарить зрителям то, что от неё ждали. Номер затянулся. А она со страдальческой гримасой на лице раз за разом, снова и снова упорно пыталась завершить выступление. И, когда, наконец, ей удалось, румянец на щеках заиграл, словно у ударницы, одержавшей на производстве трудовую победу.
Я стал расспрашивать своего друга. Вот, что он мне поведал. Разумеется, актрисам платят. И очень хорошо. Но, не мало женщин попадают на эту сцену не по своей воле. Провинившихся любовниц олигархов здесь пруд пруди. Даже может оказаться на сцене солидная бизнес вумен. Например, за долги. Или, мало ли, за какие дела:
— Сам всё увидишь.
Словно в подтверждение его слов, когда в очередной раз в зале загорелся свет, на подиуме, широко расставив ноги, стояла очень солидная, такая ухоженная дама. Какие жизненные вихри занесли её сюда, решать свои проблемы, мой друг объяснил позже. На вид ей было под 40. Это была очень крупная женщина. Ростом, где-то под 180. Да ещё на каблуках. Полная. С широченными бёдрами. Огромные, немного обвисшие от возраста, тяжёлые груди, с невероятной величины овалами светло розовых сосков. Наверное, больше чем надо, выпуклый живот. Она не щурилась от яркого света, бьющего в лицо. Стояла и смотрела прямо перед собой. Решительный взгляд. Волевой подбородок. Зачёсанные назад волосы тугим узлом стянуты на затылке. Поднятые высоко вверх и пристёгнутые к перекладине руки сжаты в кулаки. Ещё одна деталь. У всех актрис лобок был или чисто выбрит, или аккуратно пострижен. У этой дамы он был экзотически заросшим густой и чёрной, как смола, растительностью. Заросшим настолько, что вставленный в неё фаллоимитатор был почти не виден. Его присутствие выдавали туго обтягивющие бёдра ремешки, вдавившие волосы.
— Маргарита Николаевна. Собственной персоной, — придвинувшись в темноте, зашептал мой друг:
— Вице-президент огромной корпорации. Проворовалась. Вот, партнёры по бизнесу и решили дать ей шанс искупить
