разбудил, а сам с разводящим и свободной сменой понесся по тревоге на продсклады.Минут через 20 все кроме Юры вернулись, тревога оказалась ложной, видимо, где-то провода коротнули.Ребята сказали, что он решил заскочить домой не на долго.Ну все, — подумал я, — ночь пропала. Припрется не раньше утра.Но я ошибся, он появился минут через 40. Лицо было бледное. — Что-нибудь случилось? — Нет. Все нормально. Иди спать.Голос его слегка дрожал.И уже засыпая, я подумал — небось, со своим солнышком (так он постоянно называл свою жену) поссорился!На несколько следующих дней он тоже был немного странный — о чем то все время думал, отвечал невпопад, лицо было бледным с черными кругами под глазами, явно плохо спал.Похоже, сильно с Аней поссорились.Я в душу к нему не лез, захочет сам расскажет, нет, так нет.Прошло еще несколько дней и, как-то вечером, он пришел в казарму и сказал, что хочет со мной поговорить. Я был немного удивлен его приходом, не он был ответственным офицером и отбой уже был, да и попахивало спиртным от него.Мы расположились в канцлярии, он сел за стол и достал начатую бутылку самогона (этого добра вокруг части полно), достал из ящика стаканы, разлил. Я молча наблюдал за этими его действиями, но когда стаканы заполнились, я сказал: — Подожди немного, сейчас закуску какую-нибудь найду.Я нашел пару банок каши с тушенкой хлеб, больше ничего не было.Когда я вернулся, он взял стакан и не дожидаясь меня выпил и произнес: — Моя женя блядь!Я даже не успел донести свой стакан до губ, так и замер со стаканом в руке. — Что? — Могу повторить. Моя жена блядь!Я и первый раз все хорошо расслышал. Просто от его слов я был в шоке. После некоторой паузы я спросил: — Мало ли что про кого в части болтают... — Я все видел сам...Я был просто ошарашен. Я молча выпил свою порция. Я не знал как себя вести, что сказать ему.Молчание затянулось, он еще раз выпил и его прорвало: — Помнишь, когда мы были в карауле и сработала тревога, — я молча кивнул, — потом я пошел домой. Подходя к бараку увидел свет в нашем окошке. Я еще тогда подумал, что Анечка забыла свет выключить и заснула. Я тихонько открыл дверь, что бы не разбудить ее и сразу почувствовал что то странное. В комнате было какое-то странное сопение. Я прикрыл дверь и сделал шаг и остолбенел...Он сделал паузу, что выпить очередную порцию. — Моя Анечка стояла на четвереньках, а какой-то мужик ее насиловал, крепко придавив руками к дивану. В глазах потемнело, рука непроизвольно потянулась к кобуре. И когда пальцы коснулись кожи кобуры, из нее раздался стон — это был такой сладострастный стон, стон удовольствия, стон желания, стон похоти... Я так и застыл в этой позе... И тут между ее стонами я услышал — да, да, еще, Ванечка...Он перевел дыхание и продолжил: — И тут я понял, что ни кто ее не насилует. Она сама этого хочет. Пелена с моих глаз упала и я увидел, что она в такт его движение движется на встречу его члену, она сама насаживалась на его поршень. Ее спина была выгнута, грудь и голова лежали на простыне. Руками она собрала простынь и зажала ее в ладонях. Я стал весь мокрый, по телу лился пот. Рука, которая касалась кобуры, как плеть упала вниз. Я стоял как истукан и не знал что делать. Моя любимая жена, мое солнышко отдавалась мужику старше ее раза в два и при этом получала огромное наслаждения. В мое голове пролета куча всяких мыслей. Я стоял и смотрел и, к своему огромному стыду, мой член стоял. Да! Я был возбужден до предела. Внутри меня бушевала злость, ненависть и... бешеное возбуждение.Он на мгновение остановился, облизал пересохшие губы. Пока он рассказывал, я смотрел на него. У него были просто сумасшедшие глаза.... Он снова выпил.Мне кажется, он был возбужден от своего рассказа. Не уверен, конечно. Но я точно был возбужден, мой член стоял от его рассказа. — Сколько я так простоял в коридорчике, я
