затушевываясь в районе колена...
Ольга подошла мягко, как кошка, села на кровать, поправила простынь, и легла спиной ко мне...
Я нежно вожу пальцем по ее лицу, переходя плавно от бровек к внешней оконечности глаза...
... мягко, медленно опускаюсь к мочке ушка...
... глажу все изгибы ее ушка...
... отрываюсь...
... останавливаюсь пальцем у у кончиков губ...
... мягко проводя по нижней губе...
... отрываюсь...
— ну же... — прошептала девушка
Ладонью глажу ее шейку...
... плечи...
Ниже пока не опускаюсь.
... пальцами глажу ключицу...
... Ольга прижимает мою ладонь к своей...
... заставляя мою ладонь двинуться ниже...
... моя ладонь, влекомая ею огибает ее грудь...
Ольга уже не управляет моей ладонью.
... дальше я сам.
... глажу ее грудь...
... отрываюсь...
— ну? — Ольга в нетерпении
... Двумя пальцами аккуратно глажу...
..отрываюсь...
... боковой стороной указательного глажу изгиб ее груди...
Ольга повернулась на спину, обвила мою шею руками, потянула на себя... — иди сюда...
Я ее аккуратно поцеловал...
... еще раз...
... ниже...
... медленнее...
Ольга лишь слабо вскрикнула,
упершись ладонями в диван,
выгнув спину,
и запрокинув голову.
— боже.
Косой луч света через неплотно задернутые шторы... Я сел на диван... Странно, а почему меня никто не будит, (ибо уже точно время под обед)? Потянулся... зевнул... , и лениво поднялся.
Черт побери! А где мои трусы?
Наконец то нашел, надел, напялил брюки, и пошел на утренние процедуры. Хотя какие они утрение?
Лафа... Жизнь — малина...
Девченок не было. На кухне лежала записка, написанная почерком Ольги:
« Сережа, мо со Светой пошли продавать блоки. Вернемся к часу. Накорми малыша, молоко в холодильнике, только подогрей его чуть — чуть. И себе чего — нибудь приготовь.
Скоро будем.
Целую. Оля. Resurection»
Резурекшен — воскрешение! Интересно, а она всегда так подписывается? Я понюхал бумагу (надо же — привычка...) Нет, сиренью не пахло!
Вот и «дорезурекшенились». Я сладко потянулся...
А она говорила правду!
Поставил чайник на плиту, открыл холодильник. Мда — а... Продуктов маловато. Видать у Светы заканчивались деньги:
Яйца, кусок колбасы, майонез, кетчуп, и редис с петрушкой в стакане. Внизу 5 банок. Вот и все... Открыл дверцу морозилки: фарш...
С Отделения «для кота» достал молоко. Подогрев его налил в блюдце. «Малыш, иди сюда!» Ольга так еще и не назвала котенка — имя не придумала. Поэтому он так и остался «малышом». Но Рэкс стал оттеснять котенка. Эээ, не, так не пойдет!
— Рэкс, брысь!!
Но Рэкс меня не слушался — он слушался только хозяйку. Я взял Рэкса на руки...
Кот мягко упал на пол всемми 4мя лапами. Я же, по привычке, доставшейся нам от предков (прав был Дарвин!!) приложил рану на запястьи к губам. «В таком случае»...
Я взял миску с молоком, и вынес на балкон, но Рэкс успел и туда прошмыгнуть... Молоко — 100% было его безумием, как и цветы для его хозяйки... Миска опустела. Надо было что — то другое придумать. ..
Заранее вынес миску и котенка на балкон, снова подогрел молоко, и прикрыв кастрюльку с молоком крышкой (хитрая бестия, черт бы того Рэкса подрал!!), вышел с кухни, плотно затворив за собой дверь.
Зашел на балкон с другой стороны — «милости просимс с-сэр!!»
На подоконике кухни, вытаращив свои голубые глаза, и яростно тарабаня в стекло лапой сидел Рэкс. «Пусти собака!! А еще и человек!!». « Ага!!! хехехе, а вот эту фигу не видел? Бее на тебя!!»
Пока я вел «широкомасштабную боевую операцию» под названием «война с Рэксом», в чайнике осталось воды на полкружки (а наливал где то на 3).... Какой к черту чай? Достал пару банок из холодильника, и так, полуголый — в одних брюках, схватив ключи изза зеркала вышел на улицу — «подышать свежим воздухом», и заодно встречать девченок.
Заметил я их издалека, вероятно по большой коробке, которую несла Ольга. Света же несла бальшой пакет. Наверняка с продуктами. В другой