последовало. Сколько раз мне говорил отец, смотреть в глазок прежде чем открывать дверь. Хлопает глазами, как красна девица. Нет, точно пришибленный.
— Вы кто?! — повторяю вопрос.
— Сосед снизу.
— Очень приятно, меня Катя зовут, — вспоминаю я правила приличия и даже улыбаюсь приветливо.
— У вас кровь!
Кровь!! Боже, зачем он это сказал. Как же мне бедненькой должно быть больно. Опять к горлу подступила тошнота. Мамочки, мне плохо! Стены зашатались и начали расходиться, лицо соседа снизу увеличилось раза в четыре. И не капельки он не красивый. Ой, падаю!
...
Признаюсь, когда я шёл к соседям сверху, после этого грохота, я ожидал увидеть кого угодно: строителей, делающих ремонт, ораву расшалившихся детишек, огромного злого амбала разбившего ящик водки, но реальность превзошла все ожидания. Красивая-прекрасивая блондинка, одетая в коротенькие джинсовые шорты и белую мокрую маечку, через которую отчетливо видны вставшие столбиками соски. В одной руке девица держала бутылку шампанского, вторая была в крови, следы которой были так же и на её белой, прозрачной от воды майке. Организм отреагировал на эту картинку странно, хотя почему странно, вполне предсказуемо. Как он должен себя вести, если из-за этой долбанной работы у меня уже месяца два не было женщины. А тут такая, прехорошенькая и полуголая. В штанах сразу зашевелилось. Зачем я сказал ей про кровь? Девица вытаращила глаза, уставилась на свою руку, начала бледнеть, а потом как подкошенная упала прямо мне в руки. Вот же счастье привалило, килограмм этак 55. Счастье не счастье, но от прикосновения её кожи, захотелось взвыть, забросить её себе на плечи и бегом с нею в кровать. Хоть я далеко и не джентльмен, но воспользоваться бесчувственностью девушки посчитал ниже своего достоинства. Усадил обмякшее тело на тумбочку в коридоре, трясу, пытаясь привести в чувство. Запаха алкоголя от неё не чувствуется. Наркоманка видимо. Нет. Ручки чистые ухоженные. От моих действий, её голова безжизненно болтается из стороны в сторону. Глубокий обморок. Чёрт. Бью её по щекам.
— Катя, очнитесь, Катя!
Она кажется вообще не дышит. Может и правда наркоманка? Вот же «повезло» вляпаться. Зажимаю ей нос, припадаю к её губам, пытаясь вдохнуть внутрь легких, воздух. Ещё раз и ещё... потом... не смог сдержаться, о спасении жизни и здоровья девицы быстро забыл, через некоторое время начал просто целовать эти сахарные вкусные губы, наминая при этом её соблазнительную грудь. Чем непрямой массаж сердца? Мне показалось? Или она ответила? В самом деле ответила. Застонала, обвила мою шею руками, прижалась плотнее, трётся своим язычком о мой. Меня даже в дрожь кинуло. Может и правда, забросить её себе на плечи, потом кинуть на кровать и... ебать, ебать, ебать. Открыла свои красивые зёленые глазки. Какой визг, ни одна пожарная машина с ней не сравниться.
— Насильник!!!
И бац кулаком мне по лицу. Удар крепкий.
Взвыл от боли.
— Ты что больная?!!
Хлопает большими глазищами.
— Конечно больная, я палец порезала!
В доказательство показывает окровавленную руку и опять бледнеет.
— Не переношу вид собственной крови.
Одно хорошо, хоть не наркоманка.
— Не смотрите на руку. Надо промыть руку и наложить повязку, — тащу её в ванную.
Стоило мне открыть дверь, ноги окатывает водой. Из ванны в коридор устремляется целая волна, в которой, ну надо же, кто бы мог подумать — плавают рыбки. Такое ощущение, что мы оказались на море.
— Мои рыбки! — жалобно пищит прекрасное создание и совершает дикий прыжок пытаясь догнать проплывающих мимо рыбок. Шмякается, смешно выпятив руки и тут же подскакивает, как мячик.
— Помогайте, что вы стоите, как истукан!
А как мне не стоять, если передо мной такой прекрасный вид: весьма аппетитные грудки прикрытые мокрой, ничего не скрывающей маечкой. Эх. Закинуть на плече, потом кинуть на кровать и...
...
Он какой-то странный.