руками и тяжело дышал.
— Жесть. — вдруг прошептала Алина.
— Всё, как ты любишь милая. — ответил ей Максим и нагнулся, целуя её в губы.
В подсобке повисло молчание. Я ждал, когда эти безумцы, соизволят развязать мои руки.
— Теперь самая неприятная часть, верно? — вдруг грустно произнесла Алина.
— Да, ты нам понравился. — вздохнул Максим и стал натягивать брюки. — Ничего не поделаешь, но мы не можем рисковать.
Я начал дёргаться и ошалело вглядываться в их лица.
— Что... Что это значит?!
Скотч на запястьях снова больно впился в кожу. Алина прошла по подсобке, виляя бёдрами, и стала рыться в сумке Максима. В её руке блеснул длинный поварской нож. Лезвие было старым, а на кончике красовался грязный багровый подтёк. Я видел такие ножи только у мясников на рынках, что разделывают говядину.
Я резко перевернулся на спину и начал извиваться как червяк, попутно сбивая стулья и разбрасывая коробки.
— Суки! — заорал я.
Истошно дергаясь, я сбил опору длинной столешницы с тяжелеными коробками. Одна из них падая, ударила Максима в плечо, и повалила его на пол. Парень издал жуткий вопль и выгнулся. Похоже, его ключица не выдержала удара и треснула. Алина замерла на месте, крепко сжимая нож в ладони. Она испуганно смотрела то на меня, то на корчившегося от боли Максима.
Я сильно оттолкнулся от стены, и поднялся на ноги. Руки были по-прежнему связаны за спиной, и мне казалось, они уже навсегда онемели.
Я пробежал по подсобке и с разбегу ударился грудью в дверь. На удивление она поддалась и распахнулась. Слава богам, что эти двое в порыве возбуждения забыли закрыть её. Я так и бросился сквозь скейтпарк к выходу. Голый, со связанными за спиной руками. На улице успело потемнеть и вокруг не было совершенно никого, только бездомная собака ошивалась возле выхода из скейтпарка.
Я обернулся и увидел, как Алина выскочила из двери кладовой.
— Стой! — послышался женский крик, — Стой, идиот!
От смеси страха и холода по спине снова побежали мурашки. Я нёсся как обезумевший, задыхаясь и мотая головой. Спустя пятьсот метров я выскочил на проезжую часть. Дальше оглушительный гудок клаксона, скрежет автомобильных шин и сильная боль охватила всё моё тело. Помню вкус асфальта и странный белый туман, застеливший мне глаза.
Я очнулся в маленькой больничной палате, перебинтованный и разбитый, не понимая, сколько сейчас времени и что произошло с моим телом. Передо мной появилось моложавое лицо женщины в голубом халате. Она наклонилась и заглянула мне в глаза.
— Как вы себя чувствуете? — мягко произнесла незнакомка.
— Не знаю... — прошептал я.
— Вы помните, что с вами случилось?
Я внимательно посмотрел на неё, пытаясь понять, что действительно со мной случилось тем вечером.
— Авария?
— Да. У вас сломано два ребра и голень. — Она поджала губы и внимательно посмотрела мне в глаза, — А вы помните, что с вами произошло до того, как вас сбила машина?
Я так же внимательно смотрел на врача. К моему сожалению, я прекрасно помнил, что произошло до аварии.
— Нет. — ответил я.
— Вас пришли навестить друзья. — женщина мягко улыбнулась и положила руку мне на бедро, — Возможно поговорив с ними, вы сможете что-то вспомнить.
Она исчезла за дверью. «Друзья?» — вдруг я переспросил сам себя. () В комнату зашли два до боли знакомых человека. Алина и Максим появились бесшумно и закрыли за собой дверь палаты. Я вспомнил, как лежал вчера на горе поролона и барахтался, отбиваясь от них. Рефлекс взял своё, и я выгнулся на койке, причиняя себе сильную боль.
— Тише, тише ты! — обеспокоенно произнесла Алина и подняла вверх руки, — Дурачок, это же была шутка! Шутка! Что же ты наделал...
— Шутка!? — оскалился я, — Вы больные выродки! Оба сядете у меня. — Я начал стучать кулаком по красной кнопке вызова медсестры.
— Мы не собирались причинять тебе вред. — начал быстро говорить Максим, — Это
