хочу все исправить! Я готов на все, но не знаю, что делать. Кажусь себе маленьким в своей растерянности, а отец словно постарел на десять лет. На кону его репутация в городе — самое важное, что у него есть. Он, наконец, перестал меня отчитывать и подавленным взглядом уставился в окно. Так он делал, когда ему было действительно плохо.
Когда в голову уже забирались мысли о суициде, раздался звонок в дверь. Папа буквально полетел к двери. Дверь открывается и на пороге стоит она.
Марина? Ловлю себя на мысли, что рад, по-настоящему рад ее видеть.
— Александр Григорьевич, — произносит она с порога. — Владик не виноват. Можно мне вам все объяснить?...
Папа выталкивает меня в соседнюю комнату и остается наедине с Маринкой. Я считаю минуты их разговора с замершим сердцем. Что она там пытается объяснить отцу? Наконец, слышу, как дверь хлопнула. Маринка ушла. В комнате появился отец. Он был задумчив.
— Это с ней ты там... помальчишничал? — уже спокойно спросил он. В ответ мое кивание. Папа задумался еще больше, налил две рюмки коньяку. Одну взял себе, другую протянул мне. Его взгляд изменился, ожил, казалось, даже немного успокоился.
— Пей, — и залпом выпил свою.
Я залил в себя коньяк, ожидая, что будет дальше. Папа ценил время, особенно сейчас. Потому выпалил сходу.
— А теперь слушай меня внимательно, дорогой сынок. У тебя вечер и целая ночь, чтобы уговорить эту рыженькую выйти за тебя замуж. Завтра будет свадьба, и невестой вместо той профессорской крали будет она. Краснеть и бледнеть перед весомыми людьми я не собираюсь. Эта девчонка, похоже, в тебе, дураке, души не чает. Так что шансы у тебя есть.
Что? Поменять невесту? На мои аргументы папа лишь рассмеялся, весело заметив.
— Мальчишка! Я прокуроров районов менял, а тут — какая-то невеста. — И уже крикнул. — А ну, марш за ней!
... Я вылетел из квартиры вслед за Маринкой. Дома ее не оказалось. Куда же она могла деться? Выстрел интуиции или, попросту говоря, чуйка погнала меня в одно место.
Она стояла на обрыве и смотрела себе под ноги, когда я подбежал сзади. Марина обернулась, и я увидел ее блестящее в темноте расплакавшееся лицо. Веснушки, мокрые от слез, меня сейчас совершенно не бесили.
— Снова хочешь меня спасти? — насмешливо и с горечью в голосе спросила она.
Себя я хочу спасти, Мариночка.
И тебя тоже, вдруг понимаю я. Нас. От глупых и бессмысленных поступков. Именно таким была бы женитьба на Лене. Хорошей девчонке, но абсолютно чужой, не моей. Эта мысль волной пронеслась у меня в голове.
И этой мысли я верю.
— Марина... Выходи за меня замуж. Пожалуйста.
... В полдень следующего дня я лицезрел свою невесту во всей красе. Марина вышла в великолепном белом платье (мой папа ночью постарался), на лице был глубокий макияж, абсолютно закрывающий конопатки, а рыжие волосы были уложены в великолепную свадебную прическу. () Я готов был рот раскрыть. Такой красивой я Марину не мог даже представить.
После росписи свадебный стол и первые крики гостей. Наш первый семейный поцелуй взасос. Он совершенно не горький вопреки крикам. Гораздо слаще всей нашей истории, которая, хочется верить, дальше будет только сладкой.
Жена ухаживает за мной за столом, вечер в разгаре.
— Неужели ты поверил, что я переспала с твоим другом? — вдруг рассмеявшись, спросила тихо Марина.
— Значит, ничего... ? — но она не дает мне договорить.
— Не было. Я просто разозлилась на тебя и решила разозлить в ответ. А Сереге, когда он вошел в комнату, сказала, что заеду ногой по яйцам, если он ко мне прикоснется. Он меня понял и согласился мне подыграть. — И добавила с улыбкой. — У тебя хороший друг.
Камень, невероятно тяжелый, упал с души. Любуюсь Маринкой. Она действительно красива. И умна. Женщина, которой под силу меня изменить. Как я раньше этого не знал?
— Не обижаешься на меня? — спросила она.
— За что?
— За ВСЕ, — тихо уточнила Марина. Это ВСЕ
