Сказала она, — не обидишься?
— Нет! — немного огорчившись, ответил я, подумав: «А ну, как зэки об этом узнают?!».
Молчание затянулось.
— У тебя есть филки?
— Есть, — ответил я, — а зачем ты спрашиваешь.
— Хочу, чтобы ты меня выебал. Это стоит пятнашку. И за десятку можно пузырь взять. Хочешь выпить?
— Нет. А выебал бы тебя с удовольствием. У меня есть пятнашка...
— Командир! — Резко крикнула она, — тормози, я ссать хочу.
— Потерпи часок, скоро приедем, — сказал выглянувший командир.
— А вот хуй тебе в грызло! Жопомордая рожа! Бочка малафейная, тормози или я тебе прямо в проход сейчас нассу, — орала благим матом разбушевавшаяся девица.
От таких слов, я просто выпал в осадок. У меня уши повяли и свернулись в трубочки, но, как ни странно это возымело действие.
Автозак медленно затормозил и остановился.
— Сержант, чё обоих выводить или по очереди?
— Выводи обоих... Пусть на живую пизду полюбуется, ему теперь долго её не придётся видеть, — расхохотался он.
Маргоша оказалась довольно симпатичной девушкой. Была зима, лютый холод, но она вышла практически раздетая. Толстый вязаный свитер коротенькая юбочка, под которой ничего не было. Задрав её, пока мне расстёгивали наручники, она повертелась и так, и этак, потом присела на корточки и стала орошать снег. Я стоял метрах в трёх от неё. Достал свою приладу, сильно скукожившуюся от холода, и занялся тем же.
В машине она спросили меня:
— Он что у тебя совсем маленький?
— Не большой, — ответил я
— Сколько?
— Коробка с три спичечных, будет...
— Самый раз! — сказала она, — пожди чуток, я сейчас договорюсь.
К её камере подошёл ефрейтор, они о чём-то пошушукались. Он подошёл к моей и открыл её. Расстегнул наручники и сказал:
— У тебя полчаса. Успеешь? — протянул он руку, — гони пятнашку.
— Смеёшься? — усмехнулся я, — разков пять успею, — протягивая ему свёрнутые в трубочку червонец и пятерик, сказал я.
Вблизи девушка оказалась ещё красивее. Я яростно присосался к её губам и с силой стал мять девичью грудь, просунул руку между ног — она была уже мокренькая.
— Мастер, а у тебя имя есть? — Шептала она, целуя меня.
— Есть, Юра, — шептал я ей и целовал горячие губы.
— Юрочка, Юрочка, подожди, мой хороший. Поцелуй меня. ( Мне очень нравится целоваться. Я стал целовать её грудь, плечи, шею. Мне это тоже нравилось. Она ухватилась за мой член и радостно рассмеялась:
— Как раз мой размерчик! Юрочка, у меня пизда маленькая и узкая, будь со мной поласковее, хорошо?
— Да, милая! — сказал я и осторожно стал восхождение на гору любви.
Я делал это медленно, нежно и ласково. У неё действительно оказалась узенькая щёлочка. Я с трудом протискивался, но это было так здорово и приятно, что я едва сдерживался, чтобы не насадить её по самое не балуйся. Наконец вершина была взята и, мы занялись любовным танцем стоя. Впрочем, маленькая клетушка была предназначена для одного человека. Только сидеть. Прилечь там негде было. Однако я умудрился ухватить её за сладкую попу, приподнять и насаживать на свой член со всею пылкостью и страстию на какую был способен. Кончив, мы обмякли и, повалились на стенку. Оба расхохотались.
— Время ещё есть, Юрочка? — шептала Маргоша, нежно целуя меня, куда придётся.
— Ещё есть сладкая, — шептал я ей целую губки алые, щёчки, как яблочки наливные. — Я тебя сейчас рачком оприходую, хочешь маленькая?
***
Удар был настолько силён, что из меня просто выбило дух.
***
Автозак начал гореть. Я тряс безжизненное тело девушки. Кажется, я рыдал. Может, вопил что-то не помня себя. Её сердце не билось, возле виска на снегу медленно растекалась красная жидкость. Я подбежал к машинам. Шофёр и сержант были мертвее мёртвых. Рядовой тоже. Я, ухватив за воротник шинели, осторожно выволок, стонавшего в бессознательном состоянии ефрейтора. Кинув ему, снег в лицо побежал к Камазу. Водитель был
