встречала. А с Максом мы тем временем все сближались. Он попросил завлаба ставить нас в одну команду и добродушный старичок нам и не думал отказать. Потом, когда отработка была пройдена, у нас было еще две недели свободы до начала семестра. Почти каждый день мы ходили на свидания, и с каждым разом я убеждалась, что Максим — именно тот человек, которого я так ждала, ради которого я берегла свою невинность. Как он сам не уставал заявлять — он был джентльмен, — и он не совершал никаких приставаний, не было никаких поползновений к моему телу, он даже словно боялся на меня смотреть, будто боясь спугнуть. Но я видела, что он неотрывно смотрит на меня боковым зрением, что он пытается предугадать каждый мой шаг, пытается уловить каждую мою мысль. Он обращался со мной не как с «телочкой», чем грешил каждый первый его сверстник, он обращался со мной как с леди — как меня и старался воспитывать папа.
Время шло, начался семестр, мы оказались в разных группах, и уже не могли так часто встречаться — разве что только на общих лекциях да на традиционном свидании в воскресенье. Эта пусть и малая, но разлука испугала меня — в группе Максима было несколько красивых девчонок, типичных разукрашенных шлюх, словно соревнующихся в том, у кого более пошлый макияж, больше грудь, короче юбка и длиннее шпильки. Я начала бояться, что он, не дождавшись ответа от меня, уйдет искать счастья к ним. Тогда я решилась — чтобы окончательно оформить и официально закрепить наши отношения, можно и нужно заняться с ним любовью. Я-то, конечно, могла поддерживать ментальную стабильность мастурбацией, но ему-то должно быть, ой-как не легко, думала я, он может подумать, что я просто смеюсь над ним, вожу за нос... А я на самом деле любила его! Берегла свою девственность именно для него! Так что нужно скорее сделать это. Причем, хорошо бы привязать это к какой-нибудь хорошей дате. Мой день рождения, как и его — весной, это слишком долго, день святого Валентина — в феврале, тоже не вариант... выходил только Новый год.
К этому дела я начала готовиться загодя. Памятуя о своем не самом спортивном сложении, я записалась на физкультуру на секцию спортивной аэробики и дополнительно на танцы. Я хотела стать более желанной для любимого, не быть бревном в постели — и была готова перешагнуть ради этого через свой привычный распорядок. Более того — я пригласила на танцы и Максима, и он, похоже, был бесконечно рад легитимной даже для джентльмена возможности меня пообнимать.
Как-то раз Макс заболел и не пришел на занятия танцами. Отзанимавшись, я вышла на улицу, кутаясь в пальто — на улице был ноябрь, было уже темно, а погода испортилась, начинался снегопад. Ничего не видя перед собой, не обращая ни на что внимания я направилась на остановку, ждать последнего автобуса. Думая о Максиме, я не заметила, как ко мне подкрались сзади.
Сильные мужские руки схватили меня, придавили к земле и закрыли лицо мокрым платком, не давая ни вздохнуть, ни крикнуть. Через несколько секунд я потеряла сознание.
4.
Проснулась я от того, что меня легонько хлестали по щекам. Я попыталась крикнуть, но рот был заклеен скотчем. Сознание медленно возвращалось ко мне, но я сразу поняла, что голая, сижу привязанная скотчем к стулу. Руки были связаны за головой, что приподнимало мои маленькие грудки, а колени были разведены, выставляя напоказ мою девственную, даже не побритую киску. Мои вещи, блузку, трусики, лифчик и джинсы, явно разрезанные ножницами, я заметила в мусорном ведре неподалеку. Жутко испугавшись, я начала дергаться, мычать что есть мочи, но ласковое прикосновение к голове заставило меня съежиться от страха. Обойдя мой стул, передо мной встал Севастьян.
— Привет, Катя Соколова, — сказал он как ни в чем не бывало. — Ты, наверное, хочешь узнать, зачем ты здесь? Окей, могу сказать. Обычно я работаю на мышках и крысках, но иногда отрабатываю наработки на особях
