Работая корреспондентом на телевидении, наша съемочная группа частенько выезжала на место событий. Одно такое происшествие меня потрясло. Случилось это зимой, в гололед. ДТП. Молодая красивая женщина сбила насмерть старушку на пешеходном переходе.
— Да, срок она себе заработала — невольно вырвалось у оператора нашей телевизионной группы
Уткнувшись грудью в рулевое колесо новенькой Мазды, в голос рыдала блондинка лет 25-ти. И что меня удивило, так это то, что мы с нею были очень схожи внешностью, и я невольно примерила эту ситуацию к себе.
Отсняв репортаж и изрядно продрогнув на холоде, мы возвращались в студию, а я все никак не могла согреться. Меня начинало колотить изнутри.
Отредактировав материал и подготовив его к эфиру, водитель нашей группы отвез меня домой. Чай с малиной, горячее питьё не помогало и маме моей пришлось вызывать неотложку. Врач скорой помощи сделала от высокой температуры укол, дала снотворное велев вызвать утром участкового врача. Спустя час дрожь в моем теле улеглась и я провалилась в глубокий сон.
Сон быстротечен, насыщен красками. Снилось помещение областного суда. На скамье подсудимых сегодняшняя виновница ДТП. И судья. Да это же Ольга Ивановна — председатель нашего областного суда. Стук молотка. Ее строгий металлический голос. Виновна! На запястьях плачущей блондинки застегивают наручники и грузят в автозак. Яркие картинки быстро меняют друг друга. Вот я вижу красивую молодую белокурую девушку. Она стоит спиной ко мне. Стоит возле стены на которой указан ее рост. 164 см. Вес 52 кг. Размер груди 3. На ней дорогое нижнее белье. Резкий неприятный голос приказывает ей «Повернитесь!» Девушка медленно чуть устало оборачивается и взгляд ее больных отрешенных голубых глаз встречается с моим. Боже мой! Да это же Я!!!
Тот же закадровый голос приказывает мне. «Раздевайтесь!» Я повинуюсь
Мне нравится смотреть на себя со стороны. Нравится моя стройная атлетическая фигура. Вот руки белокурой красотки оказавшись за спиной расстегивают застежку бюстгальтера. Грудь на секунду как бы увеличивается в размерах. Еще секунда и обнажились мои упругие стоячие близнецы — башенки с чуть темноватыми округлыми сосочками. Да, такие груди грешно прятать в лифчик!
Она остается только в кружевных чулочках и прозрачных трусиках. Наклоняется, медленно скатывает черные ажурные чулочки. С неохотой расстается с красивыми трусиками. Да, да, тем самым гарнитуром который я недавно приобрела через интернет магазин. Руки охранника запечатывают всю эту прелесть в безобразный бумажный пакет какого то грязного мышиного цвета. Я вижу свои глаза. В них боль утраты и неотвратимость наказания.
Видение исчезает. И вот я вижу ее уже в робе. Ненавистная одежда темно — синего цвета висит на ней мешком скрывая всю красоту, всю стройность ее фигуры и только длинные светлые волосы, красивые глаза чистого голубого неба выдают в этой девушке свободолюбивую красивую молодую женщину.
Просыпаюсь в поту. Надо мной склонившись стоит мама.
— Доченька! Ты бредишь. Попей пожалуйста горяченького чаю с малиной, и медом! — обеспокоенно просит меня мама.
Выпиваю пару чашек, обильно потею, и вновь погружаюсь в дрему. Мое больное, воспаленное воображение возвращает меня все в тот же самый сон.
Но я уже не в том безобразном синем «мешке». На мне ладно подогнанный по фигуре рабочий комбинезон, на голове белая косынка. Очевидно, я нахожусь на работе. Сижу за швейной машинкой. На груди табличка — бирка. Всматриваюсь пытаясь прочесть. « Белокурая красотка» 3 отряд.
Вот так да! Значит фамилий здесь нет (лишили, приклеили клички) Тут приходит прозрение. Да это же зона. Да, да, та самая колония в которой недавно побывала наша съемочная группа. Образцово показательная ИТК (исправительно-трудовая колония). Мы еще снимали их праздник ко дню России и всё еще удивлялись, какие здесь
