приелось и однажды, кто-то предложил играть на девчонок. То есть, кто проигрывает, тот разрешает остальным поиметь свою девушку».
Чем больше ... говорил Роман, тем страшнее мне становилось. Я начинала понимать, что случилось что-то ужасное. А он тем временем продолжал:
«Я сразу сказал, что не буду участвовать в таких ставках. И действительно не участвовал долгое время. Я был в игре, но приз мне не доставался — с девчонками баловались без меня. Но в субботу я перепил, плюс мне очень не везло с картами в тот вечер, и я согласился поставить тебя. Я не понимал, что делаю, мы выпили очень много к тому времени. Ну и, в общем, я проиграл. И теперь тебе придется заплатить этот мой долг. Прости меня, Вика, если сможешь.»
На этом запись оборвалась. Я была не уверена, но мне показалось, что я видела слезы на глазах у Ромки. Несколько секунд царило молчание. Никто не произносил ни звука. Я смотрела вниз и не знала, что делать дальше. Весь смысл слов Романа еще не успел уместиться в моей голове.
Молчание нарушил Сашко:
«Ну, в общем, ты все слышала. Романчик продул тебя в покер. Поэтому сегодня тебе придется отработать должок».
Я в испуге посмотрела на него. Он сидел на краю бильярдного стола и улыбался очень нехорошей улыбкой. Я была подавлена и не знала, что делать. Одна часть моего мозга не могла поверить, что это произошло со мной, другая же лихорадочно искала выход: закричать, попробовать резко побежать к двери и выбежать за нее, постараться упросить их отпустить меня? Все эти мысли быстро мелькали у меня в голове, и не одна из них не казалась мне правильной. Видимо это понял и Сашко.
«Слушай сюда, Викуля. У тебя есть 2 варианта. Первый: ты сейчас добровольно отсасываешь каждому из нас и уходишь отсюда домой. Добровольно, это значит старательно, заставляя нас получить как можно больше удовольствия — мы знаем, ты умеешь это делать — Роман в красках расписывал какая ты клевая соска».
Это были ужасные слова, но для меня они прозвучали в чем-то даже как комплимент. Я представила, как Ромка расписывал мой потрясающий минет в кинотеатре и как все парни вокруг завидовали ему.
«Но ты также можешь начать ерепениться, в надежде избежать долга. Хочу показать тебе, к чему это может привести».
С этими словами, Сашко нажал какую-то другую кнопку на пульте, и на экране телевизора появилось изображение этой же комнаты. На моем месте сидела какая-то девчонка (я видела ее пару раз в клубе — вроде бы это была подружка Пых-Пыха). Вокруг нее стояли знакомые все лица: Сашко, Антон и Серый. Она боялась увидеть Романа, но его не было. А дальше пошло действо на телеэкране.
«Да пошли вы, кричала девушка — я не собираюсь отдаваться за какой-то там покер.»
При этом она встала и попыталась пойти к двери. «Держи ее, Серый», прозвучал за кадром голос Сашко. Серый схватил девчонку за волосы, да так, что она взвыла от боли. Тут же Антон схватил ее руки и заломил их ей за спину. Они подвели ее к бильярдному столу и положили на него животом. Ее попка в коротенькой юбке (в такой же, как и у меня, подумала я) очень соблазнительно свисала с края стола.
«Привязывай ее, Антоха» — снова приказал Сашко. Антон взял откуда-то моток веревки и начал связывать руки бедной девушке. Она вертелась, кричала, чтобы ее отпустили, но сверху на ее голову нажимал Серый, который к тому же рычал ей в ухо, что если она не заткнется, ей будет очень плохо.
Наконец ее руки были крепко связаны. С нее сняли трусики и засунули ей в рот, после чего она могла только мычать. Юбку закинули на спину, и на весь экран стало видно упругую, аккуратненькую попку с пушком между ног. Парни по очереди подходили, шлепали ладонями по ягодицам, отодвигали их (и тогда становилось видно колечко ануса — видимо, что девушка еще ни разу не давала никому проникнуть в свою попку), сопровождая все это сальными и пошлыми шутками о том, что они скоро сделают с этой
