ситуации, итак меня поймёт. Тут же в моём мозгу родились сотни благодарностей в адрес этого замечательного человека — моего спасителя, настоящего мужчины. Я, как смогла в условиях тесной кабинки, привела себя в порядок и открыла кабинку с намерением высказать моему провожатому все слова благодарности, что я ему приготовила. Но в помещении находились лишь двое парней, справляющих свою нужду у писсуаров. — А где... — машинально произнесла я, озираясь в поисках своего спасителя, но тут же прикусила язык.
Молодые люди тотчас обернулись на женский голос и удивлённо уставились на меня.
— Вы здесь кого-то потеряли? — ехидно спросил один.
— Смотри, какая птица сюда залетела, — добавил второй.
— Я ищу мужчину... — начала я.
— Так здесь кругом одни мужчины, — перебил меня первый.
— А такие мужчины, как мы, вам подойдут? — добавил второй, направляясь в мою сторону и оправляя на ходу брюки. Поняв наконец свою ошибку, я ринулась в сторону выхода, но не тут-то было. Парни решительно оттеснили меня к окну в угол помещения.
— Вы искали здесь мужчину, а нашли сразу двух. Считайте, что вам повезло вдвойне, — вновь произнёс первый, — так зачем после этого спешить на выход? — Вы меня неправильно поняли... — продолжила я попытку объяснить им про моего спасителя, но меня опять перебили.
— Да, всё мы правильно поняли. И не расстраивайтесь вы зря, мы самые, что ни наесть, настоящие мужчины и умеем обращаться с женщиной, — снова сказал второй.
— Действительно, что вы беспокоитесь, у меня с собой и резинки имеются, — добавил первый.
До меня, наконец, дошёл смысл их слов, и я ужаснулась ситуации, в которую попала благодаря своей глупости. Более того, я начала чувствовать, как вступает в права мой третий недостаток, лишая меня воли. Решительная нахрапистость парней начала своё гипнотическое действие, отбирая у меня остатки рассудительности и воли. Глядя на моё растерянное лицо, первый сочувственно спросил:
— Что, ещё новичок в своём деле? Ничего, опыт дело наживное.
— А может, она и не ОНА вовсе, а трансик? — предположил второй.
— А вот, сейчас и проверим, — сказал первый и по-хозяйски пошарил у меня между ног. — Да, нет — ОНА. Похоже, неопытная и стесняется, придётся нам всё самим делать — притворно сокрушаясь, добавил он. Обмениваясь весёлыми и похабными фразами, не давая мне опомниться, парни стали расстёгивать пуговицы и снимать с меня блузку и юбку. И вот, уже один, сняв лифчик, присосался к моёй груди, а второй, приспустив мои трусы, массирует мне лобок и половые губы. А я, как будто со стороны, наблюдаю за этими их действиями. Но, ведь, я же не наблюдатель, а участник происходящего, почти подопытный кролик. И такая стала во мне расти жалость к самой себе, такая обида на несправедливую судьбу... Даже сквозь оцепенение я чувствовала, как растёт, крепнет и ворочается во мне ком недовольства всем происходящим: этими парнями, собой, своей слабостью, да и всем этим нелепо устроенным миром. А недовольство перерастает в злость и отчаянную решимость, наконец, покончить со всем этим сюрреализмом происходящего со мной, разрубить этот «гордиев узел». Это что же, я так и буду всю жизнь послушной куклой в руках судьбы и случайно встретившихся людей? Тогда лучше и не жить вовсе! Я крепко сжала руки в кулаки, стиснула зубы и, кажется, что-то закричала. Парни резко отстранились от меня. Их временное бездействие, их удивлённые и испуганные лица послужили последней каплей, сигналом для моих решительных действий. Многолетняя запруда с треском развалилась, и лавина накопившихся эмоций понеслась, сметая все внутренние барьеры в моём сознании. Вот оно, это сладкое слово «свобода», я ощутила его на вкус. Свобода от нерешительности, безволия, зависимости... Всё, я уже другой человек, и возврата назад не будет!
Молодые люди продолжали ошалело взирать на на моё перекошенное лицо, покрасневшие