Написано совместно с Alouette.
9.
Зайдя в дом, я поставила электрический чайник, ура цивилизации, и вымыла лицо. Потом отнесла пятилитровую бутыль с водой в баню. Меня аж передернуло, когда я подумала, что мне придется мыться в этом свинарнике. Воду ещё не дали, и баня после зимы не убиралась, но больше мыться было негде. Поливая себя из ковшика, я вдруг расплакалась, как ребёнок, только что не навзрыд. Стиснув зубы и давясь слезами, я мыла свою желающую его большой член киску, и горько жалея себя за вспыльчивость и тяжелый характер. Ну, ясно же, что всё можно было сделать быстрее и проще тогда в ванне, так нет... Гонор не позволил, а теперь кто я? Проститутка, или же грубее, спермовыжималка? Мне это только ещё не сказали в лицо, а я уже смирилась и проглотила. Собрав волю в «кулак» и прекратив плакать, быстро домылась, насухо растерлась полотенцем и решила поговорить со Славой.
Зайдя в дом, быстро переоделась в коротенький сарафан, и пока еще не растеряла остатки смелости, вышла на веранду. Наш гость, или, точнее, мой любовник, он всё ещё сидел там... И до сих пор допивал ту банку пива.— Странно, — подумала я, — он, что не любит пиво или выпить? Мой бы уже упаковку досасывал, а этот с одной банкой возится...
— Слава... — произнесла я, весь мой порыв улетучился от одного его взгляда, когда он поднял голову.
Собрав силы и глядя в пол, я продолжила:
— Зачем ты так...
— ... — его глаза буравили меня как сверлом, — а что не так? — вдруг произнёс он потеплевшим голосом.
— Я... ведь... не проститутка... а ты со мной так... — язык не ворочался, во рту было сухо, и голос дрожал.
— Но я и не твой муж... — хмыкнув, произнёс он, — и не позволю вот так просто себя бить...
— Это была только пощёчина... — выдавила я из себя, — давай забудем и начнём всё сначала?!
— Вот так просто забудем? — его голос зазвенел металлом, — забыть можно всё, — продолжал он, успокаиваясь, — но как быть со мной? Моим словом? Я мужчина, понимаешь? Не сопляк какой-то, и моё слово для меня много значит...
— И теперь...
— Теперь тебе придется платить по счетам. Втридорога!На глазах навернулись слёзы. Я всхлипнула. Он встал и, подойдя ко мне, нежно обнял. Я замерла, не веря своему счастью.
— Ты отработала половину... Потерпи...
Нагнувшись, он поцеловал меня в лоб, а рука огладила попу. Из дома послышался шум, и мы отстранились друг от друга...
Через пару минут вышел пошатывающийся Виктор. Волосы растрепаны, глаза шалые, лицо опухшее. Посмотрев на нас мутными глазами, произнёс:
— Башка трещит... Есть что выпить?
Слава налил полный стакан и протянул ему:
— Только закуси...
— А ему это надо? Алкаш! — подумала я, глядя, как он проглотил водку, даже не поморщившись. — Странно... Почему-то раньше этого не замечала... — брезгливо подумала про себя отворачиваясь.Но всё же дыхание у него перехватило:
— Хорошо пошла, — просипел он, и сев за стол придвинул к себе миску с остатками салата.
— Ещё? — как-то издевательски спросил Слава.
— ... — кивнул мой, вылавливая вилкой ломоть помидора...
После второго стакана, выпитого им — результат был предсказуемый! Осоловев, он встал и буркнув:
— Это... я... спать... — и вернулся в дом.
Я обратила внимание, как помрачнел Славин взгляд, видя такое. Повернувшись ко мне, и приподняв бровь, он спросил:
— Он часто так?
— Да нет... Раз в месяц... Это называется расслабиться...
— Вот козёл! — выругался он.
— Если около него поставить бутылку и стакан, то он даже вставать не будет, — добавила я.
Слава с сомнением посмотрел на жалкие остатки водки и выдал:
— Я ему полную поставлю... — и зашёл в дом.
10.
Вернулся он быстро и протянул мне непрозрачный пакет.
— Это твой билет реабилитироваться, — с кривой ухмылкой заявил Слава.
Я, с какой-то внутренней дрожью взяла его и выудила из него второй, который положив на стол — развернула. Красочные упаковки. До меня не
