лоно, определённо, впервые имело дело с таким размером. Но, невзирая на боль, а вернее, упиваясь этой болью, она с радостью впустила в себя ЭТО. Приняла его, сжимаясь, чтоб ЕМУ было приятнее, и раскрываясь, чтоб пропустить ЕГО как можно глубже. Толчок, толчок, ещё, ещё... А потом ‒ темнота...
Когда блондинка пришла в себя, она всё так же лежала на диване. Рядом сидел побледневший муж.
— Дорогая, с тобой... всё в порядке? — дрогнувшим голосом спросил он.
— Да... всё... чудесно, — отвечала она, прислушиваясь к своим ощущениям.
И вдруг обнаружила, что так и есть. Её тело пело! Словно она летала где-то и вдруг опустилась на прекрасную лужайку полную благоуханных цветов. Блаженство липким соком растекалось по её обнажённой промежности.
