рассказывают о своих желаниях. За ними стоят родители, обеспокоенные тем, чтобы запоминать и воплотить в обозримом будущем все желания детей в действительность. По мере того как дети говорят, лица некоторых взрослых становятся всё грустнее и грустнее. Как в анекдоте: «Маленькая девочка за завтраком объявляет, маме и папе: Сегодня написала письмо Деду Морозу, себе я попросила ноутбук, а маме норковую ... шубу. Дед мороз, подавился чаем».
Я конечно дылда здоровая, но всё равно полезла на коленки к дедушке. Чтобы я такую возможность упустила, да не в жизнь. Обеспокоенные родители с укором посмотрели на меня, некоторые даже в «знак поддержки» около виска покрутили. Санта-Клаус закряхтел, когда я примостила свои 64 кг на его коленки. Глазки скосились на мое приличное, точнее далекое от приличий декольте.
— Дедушка, — зашептала я ему прямо в ухо по-английски, — Пожалуйста, выполните мое небольшое желание.
— А ты себя хорошо вела деточка, родителей слушала.
Что ж они заладили одно и тоже. Ой, я же обещала дедушке не курить, когда выпью. Решила ответить только на вторую часть вопроса. И совсем это не обман, так, маленькие женские хитрости.
— Я всегда родителей слушаю и даже дедушек с бабушками.
— Хорошо, тогда ты заслужила подарочек. Скажи мне не ушко, о чём мечтаешь.
— Принца хочу, дедушка. Я даже минет научилась делать.
Санта Клаус закашлялся, и посмотрел на меня ошарашенно, но потом решил сделать вид, что ослышался.
— А зачем тебе принц, деточка?
— Как зачем, дедушка? Чтобы жить с ним долго счастливо и умереть в один день.
— Хорошее желание. А быть может принц давно уже рядом с тобой? Ты только посмотри повнимательнее.
Санта Клаус взмахнул рукой, мой взгляд невольно переместился в том направлении. Переместился и остановился, потому что там, правда, стоял принц. Он был одет в светлые брюки и молочного цвета свитер крупной вязки, который туго обхватывал его ладный торс. Судя по широким плечам силищи в нем было немеряно. Принц неотрывно смотрел на меня, жарко опаляя взглядом. В глазах веселье и молодецкая удаль. Лицо кажется интеллигентным, да что там мелочиться — умным. Хотя, быть может, всё дело в очках. Я вот когда окуляры нацеплю, и пуговички на блузке застегну доверху, тоже кажусь, как минимум профессорской дочкой. Еще он красивый, и не ангелоподобной красотой Сережи Синицина, а настоящей красотой уверенного в себя мужчины. У принца: густые тёмные брови, тяжелый, чисто выбритый подбородок, короткие русые волосы, красиво очерченные твёрдые губы. Такого бабушка Агриппина Семеновна даже без очков с девушкой не перепутает. И главное — всё, как мечтала — умный, сильный и красивый.
— Спасибо Санта, — заверещала я от восторга, и в порыве благодарности горячо поцеловала его в щёчку, точнее в губы, в общем, куда попала.
Санта Клаус стал ещё румянее. Впрочем, мне всё равно, я уже бегу к принцу. Теперь родненький от меня никуда не денешься. Ой, что-то его лицо кажется подозрительно знакомым. По инерции делаю ещё несколько шагов и останавливаюсь. Иван Иванович Иванов, ну надо же!! Нет, не может быть! Захлопала ресницами, будто все соринки мира попали в мои глаза. Однако. Вот стоило человеку побриться, да очки надеть и сразу — Иван царевич, а не Иванушка-дурачок. Сейчас Иван Иванович Иванов здорово смахивал на мужчину моей мечты. Его глаза всё так же смотрят, горячо и весело. А я замерла в несвойственной мне нерешительности. Кажется, что-то опять напутали в небесной канцелярии. Он подходит, чёрт он подходит, а в моей голове такая каша.
— Василиса, где ты бродила? Я уж подумал, что опять, сбежала с очередным погонщиком оленей, а ты на Санта Клаусов решила перекинуться.
Подмигивает.
Зачем мне какие-то погонщики оленей, если я принца нашла. Нашла?
— Я в СПА салон при отеле ходила.
— Так вот почему ты сегодня такая красивая.
— Ты тоже... совсем другой.
Чувствую
