лесбиянки!
— Да, конечно, — ответила Хельга слегка дрогнувшим голосом: на самом деле ей вовсе не хотелось, чтобы эта девушка сидела с ней рядом, но она никак не могла придумать убедительно звучащего повода, чтобы отказать ей. Венерианка же, воспользовавшись приглашением, села рядом с Хельгой и положила перед собой электронную тетрадь....
— Я Мара, а тебя как зовут? — попыталась девушка начать дружескую беседу, но Хельга была вовсе не настроена поддерживать разговор.
— Хельга, — коротко представилась она. — Слушай, мне нужно к лекции подготовиться, ладно? — сказала она первое, что пришло ей в голову, чтобы отделаться от продолжения знакомства, и в самом деле сделала вид, будто изучает учебное расписание.
— Ладно-ладно, — миролюбиво ответила Мара, — не буду мешать, — и отвернулась от Хельги.
Этот эпизод пронёсся мимолётно и вскоре стёрся из памяти Хельги: для девушки началась студенческая жизнь. Хельга исправно ходила на лекции, постепенно знакомилась с новыми соученицами, на некоторых общих для разных специальностей занятиях она познакомилась с несколькими парнями с других факультетов (всё равно эти общие лекции показались ей особенно скучными, и кроме того, чтобы знакомиться с парнями, на них и незачем было ходить — считала она). На выходных Хельга ходила развлекаться вместе с подругами, но интимных отношений с парнями у неё не было с тех пор, когда она улетела с Земли: девушка считала, что это ниже её достоинства — прыгать в постель к парням так быстро. С Марой Хельга почти не общалась, хотя на некоторых занятиях они сидели рядом — лишь изредка девушки перебрасывались короткими фразами: сама Мара не настаивала на более тесном знакомстве, а Хельга была этому только рада.
Но на третьей учебной неделе, когда Хельга сидела в аудитории, а Мара, как обычно, подошла и села рядом, Хельге сперва как будто показалось, что голос Мары, которым она бросила короткое «Привет», прозвучал немного ниже, чем обычно. А когда Хельга обернулась, ей стало казаться, что и во внешности её соседки что-то изменилось. Хельга не сразу поняла, что именно, но потом она разглядела: у Мары исчезла её и без того небольшая грудь. Теперь девушка ещё сильнее походила на парня, хотя ни её причёска, ни черты лица не изменились... однако, приглядевшись, Хельга увидела, что у Мары появился кадык. Девушка моргнула, но кадык не исчез, а грудь не появилась — и это не было похоже на обман зрения. Каким-то образом Мара превратилась в настоящего парня.
— Чего ты на меня так смотришь? — усмехнулась Мара, заметив взгляд Хельги, и теперь девушка отчётливо услышала, что тембр голоса Мары действительно стал ниже.
— Ааа... Эээ... — выдавила из себя Хельга. — Ты парень? — наконец, спросила она, не найдя лучших слов.
— Почётный, — весело улыбнулся парень, бывший Марой. — По чётным — парень, по нечётным — девушка. Нет, я альчибианец. Сам я с Центавра, а мои предки были колонистами с Альфы Ворона.
— Ааа... — протянула Хельга. Об альчибианцах — внеземной расе с Альфы Ворона (от арабского названия этой звезды — «Альчиба») — ей доводилось лишь слышать: даже на Альфе Центавра, которую альчибианцы колонизировали давным-давно, их было немного, а в Солнечной системе ещё меньше. Хельга слышала лишь, что альчибианцы, будучи неотличимыми от землян внешне, могут каким-то образом менять свой пол. — Извини, пожалуйста! — выпалила Хельга быстрее, чем сообразила, что она говорит.
— За что? — искренне не поняла (не понял?) Мара.
— За... — Хельга замешкалась: ну не говорить же Маре, в самом деле, «извини, что я приняла тебя за лесбиянку и думала о тебе всякие гадости»? — За то, что я на тебя пялилась! — она постаралась соврать поправдоподобнее.
— Да не парься ты, — альчибианец улыбнулся Хельге неожиданно доброй улыбкой. — Я понимаю, для вас, землян, это... непривычно. Хотя, конечно, мне не хотелось бы, чтобы меня рассматривали,