Она этого не хотела. По её глазам было видно, что она не хочет делать этого, но я настаивал. Как мне казалось, мы ждали слишком долго.Я снял с неё рубашку, затем медленно стянул светло-синие облегающие джинсы, оставив самое приятное, носочки, напоследок. Я вдохнул аромат её стоп и мягкий запах с примесью чего-то резкого, чуть неприятного тут же вызвал некоторое возбуждение в районе паховой области. Сделав несколько глубоких вдохов и полностью насытившись этим божественным ароматом, я аккуратно, но быстро снял первый носочек. Чуть бледная стопа тридцать шестого размера предстала передо мной, и я, недолго думая, начал её лизать. Иногда я замедлял движения своего языка, прислушивался к тихим стонам Наташи, целовал верхнюю часть её стопы, посасывал пальчики, но после снова начинал ласкать её ножку языком, с животной страстью и материнской заботой вылизывая ту часть женского тела, которую любил больше всего; я лизал её стопу так, как мама-кошка вылизывает своих новорожденных котят. Через минуту, может чуть больше, я снял второй носочек, и вот уже две прекрасных ножки оказались передо мной, ничем неприкрытые и жаждущие отдаться в мою власть. Я целовал их, лизал, покусывал пяточку и сосал коротенькие пальчики, линия которых напоминала контур птичьего крыла. Я получал удовольствие, которое можно испытать разве что приняв большую дозу очень сильного наркотика, — и она стонала от не менее сильного наслаждения.От стоп я плавно, двигаясь медленно, практически издевательски неторопливо, приблизился к её груди, устлав весь пройденный путь несколькими сотнями поцелуев, но по-наглому обойдя вниманием самый интимный орган. К нему предстояло вернуться позже.Ей нравилось, когда я над ней издевался, а потому она была готова к тому, что спешить я не стану. Левой рукой сжимая её правую грудь, я целовал основание левой, плавно восходя губами к вершине и заветному центру интереса. За две-три минуты, преодолев расстояние равное нескольким сантиметрами, я наконец-то почувствовал её сосок. Мягкий и нежный, он буквально таял во рту. Теперь уже обеими руками сжимая обе груди, я попеременно плавно посасывал их, покусывал соски, делал в общем-то обычные вещи известные каждому школьнику, который после уроков любит прийти домой, расстегнуть ширинку и ублажить себя глядя на то, как взрослые дяди и тёти в экране монитора позволяют себе делать то, чего школьник этот, скорее всего, никогда в жизни не испытает, — но делал я их совершенно необычно. Страстно. Внимательно. Заботливо, но в то же время с чувством полного контроля над ситуацией и девушкой, лежащей передо мной в одних лишь трусиках. Наконец, пришло время самого главного.Она этого не хотела и искренне боялась. Как и я, она была девственницей, и хотя монашкой её назвать было трудно, Наташа слишком любила читать глупые, лишённые и капли здравого смысла статьи по сексологии, в которых неизвестные миру доктора наук утверждали, что первый раз для девушки — больно в большинстве случаев.От меня слишком многое зависело, чтобы мне не было бы страшно. Я боялся, наверно, лишь чуть меньше, чем она. Однако страх мой не мог меня остановить.Я слегка отстранился от её вспотевшего тела. Она быстро дышала, от чего её грудь третьего размера то слегка приподнималась ввысь, то опускалась. Первый поцелуй за этот вечер. Наши языки сплелись в единое целое, солоноватый привкус во рту стал ощущаться чуть слабее. Мы слегка двигали головами, подстраиваясь друг под друга, я скользил кончиком своего языка по кончику её и она отвечала на мои действия тем же. По губам, а затем и подбородку начала медленно стекать тонкая густая струйка слюны. Это был самый длинный поцелуй в нашей жизни.Я возбудился и она, видимо заметив это, положила свою маленькую тёплую ладошку мне на трусы, уверенно, но мягко схватив мой член из-под нижнего белья. Думаю, её целью было насколько это возможно оттянуть
