Проснувшись ближе к полудню, Лейла обнаружила себя бережно укутанной в одеяло лежащей в своей палатке: «Опять его нет поутру... Ну, ничего — скоро я его научу тому, где его место». Потянувшись и чувствуя усталость после бурной ночи, она, укутавшись потеплее, поднялась и, слегка покачиваясь, вышла из палатки. Юноша сидел у костра, накинув на себя свой любимый балахон и, судя по позе, сокрушался, обхватив голову и глядя в землю. — Что, убиваешься по поводу потерянной девственности?Парень, вздрогнув, тут же вскочил на ноги: — Доброе утро, госпожа Лейла. — Знаешь, я предпочитаю, просыпаясь, чувствовать под боком мужчину, с которым провела ночь. — Я... не хотел Вас будить... И... это... На счет вчерашней ночи... — Ты о той, когда мы трахались до самого рассвета? — Я... хмм... Как мужчина... Нет, как джентльмен, я готов нести ответственность... — Ха-ха-ха! — перебила его амазонка. — Только не надо предлагать мне пожениться только из-за того, что я с тобой переспала. Милый, ты классно трахаешься, но в остальном — ты мне даром не нужен, я детей пока заводить не планирую, так что не напрягайся. — Но... — Каин! Лучше помолчи. Если не знаешь, что сказать после бурной ночи, не говори ничего. Айда за мной, где-то тут есть речка — помоемся.И, пропуская дальнейшие попытки завязать разговор на эту тему мимо ушей, амазонка зашагала в лес по направлению к воде, а Каину ничего не оставалось, как последовать за ней.Добравшись до реки, женщина скинула одеяло и вошла в освежающий поток. Оглянувшись, она заметила, что юноша стоит спиной к ней и мнется на месте. — А ты чего не идешь? — Я после Вас. — После всего, что ты со мной вытворял ночью? Не уж то стесняешься? — Я? Нет, просто... — Повернись ко мне. — Но... — Живо! — юноша подчинился — Разве я не красива? — Вы очень красивы... — Тогда почему ты не хочешь на меня смотреть? — Просто... как-то неприлично... — «Неприлично»? Каин, учитывая то, где твой шаловливый язычок побывал этой ночью, думаю, о приличиях нам с тобой говорить не приходится, а стесняться друг друга и вовсе глупо — ты сам вылизал каждый миллиметр этого прекрасного тела, так что ничего нового сейчас уже не увидишь — у нас не осталось друг от друга никаких секретов. Ведь так? — Да, пожалуй... — Тогда не вздумай больше отводить от меня глаза — я хочу, чтобы ты смотрел на меня, хочу, чтобы ты меня хотел. Чтобы у тебя стоял на меня, чтобы ты каждую секунду в моем присутствии мечтал оказаться со мной в постели, ясно? — Да, госпожа Лейла. — Вот и хорошо, а теперь иди сюда — поможешь мне вымыться, — юноша снова подчинился и, скинув с себя балахон, стыдливо прикрывая руками чресла, пошел к амазонке. Лицо его было красным как помидор, на теле то тут то там проступали следы засосов и царапины от ногтей. — И что ты там прикрываешь? — послушнику нечего было ответить, он остановился в нерешительности, — Неужели думаешь, что у тебя там за ночь отросло что-то новое, чего я не видела? Мне нравится то, как выглядит твой член, так что не прячь его.Краска с лица разлилась и на шею, когда Каин был вынужден продемонстрировать стоячий вновь член. Лейла подождала, пока он подойдет, провожая его одобрительным взглядом: — Вижу, ты снова жаждешь меня. Это хорошо. Хочешь опять заняться сексом, а монашек? — ему вновь нечего было ответить. Южная амазонка как ни в чем ни бывало взяла его за член, притянула к себе вплотную. — Так хочешь или нет, мистер «никогда не буду относиться к женщинам как к средству утоления похоти»? — Да... хочу... — Что ж, если будешь хорошим мальчиком, я подумаю над твоей просьбой. А сейчас... — Лейла села на большой валун и протянула ножку, уперев ее юноше в пах — помой мне ноги.Каин, немного помедлив, сгорая со стыда, подчинился — сел на колени и стал руками омывать ее стройные ноги, пока амазонка смотрела на него сверху вниз, греясь на солнышке. Когда он вымыл одну