Раньше он обитал в исторической части города, в районе Центрального рынка. Теперь решил обосноваться на дальней окраине. Подходящим местом как раз был восточный въезд в город, куда он сейчас и направлялся. Там было много густых рощ, похожих скорее на небольшие леса, чем на городские рощи. Вначале он хотел выйти возле аэропорта, но, вовремя сообразив, что здесь всегда бывает полно ментов, передумал. Вышел из троллейбуса не доезжая моста, сразу нырнул в густую зелёную чащу. Только здесь он почувствовал себя в относительной безопасности. Но нужно было ещё успеть до темна оборудовать себе берлогу. Земля в роще была относительно мягкая, чернозём, и Борис решил выкопать пещеру.Через всю рощу, по дну глубокого обрывистого оврага с осыпающимися берегами, протекал мелководный, грязный ручей, или небольшая речка. Лучшего места, чем крутые берега ручья и желать было нельзя. Борис отошёл на приличное расстояние от края рощи, цепляясь за корневища деревьев, спустился на дно оврага. Это было как раз то, что надо! С верху его совершенно не было видно. Правда, с противоположной стороны всё было как на ладони, но это не беда. Можно было замаскировать лаз в пещеру валежником и для безопасности сделать запасной выход.Прикинув всё это, Борис Вишняков разделся до трусов, чтобы не выпачкать одежду, вытащил нож, и, помогая себе левой рукой, принялся копать нору. Почва была рыхлая, рассыпчатая и поддавалась легко, так что он за какой-то час выкопал длинный узкий коридор, ведущий вглубь берега. Здесь же перекурил, скорчившись в три погибели, отдохнул и вновь взялся за дело. Вырытую землю он насыпал в майку и волоком оттаскивал к выходу. Ещё через два часа он значительно углубил и расширил лаз, начал копать пещеру. Борис спешил, стараясь закончить работу до темноты. Хотя основная часть строительства была уже сделана, и место для ночлега у него имелось.Борис вскоре почувствовал дикую усталость, к тому же он проголодался, как волк, и умирал от жажды. Пить из грязного, вонючего ручья он не решился и, бросив работу и одевшись, вылез наверх. Там он ножом нарезал длинных веток с деревьев, сложил их огромной кучей на краю обрыва, чтобы приметить место. Пошёл по берегу ручья к выходу из рощи. Он плохо ориентировался в этой местности, к тому же была уже ночь, и Борис шёл наобум, надеясь выбраться на дорогу. Там можно было остановить машину и доехать до дежурного коммерческого ларька. Неожиданно его привлёк какой-то неясный шум в глубине рощи, как раз по направлению его пути. Борис насторожился и замедлил шаг. Рука машинально потянулась в карман за пистолетом.Он с опаской сделал ещё несколько шагов, стараясь ничем себя не выдавать, то и дело останавливался и прислушивался. До рези в глазах всматривался в темноту впереди. Звуки голосов и шум какой-то борьбы усилились. Борис отчётливо различил угрожающий мужской бас и приглушённый девичий голос, пытавшийся звать на помощь. Голос то и дело прерывался, как если бы девушке зажимали рот. Борис всё понял: впереди вершил своё чёрное дело насильник или насильники. Может быть, даже сексуальный маньяк вроде знаменитого Чикатило!Борис вытащил из кармана пистолет, передёрнул затвор, и крадучись, на цыпочках, направился к месту, откуда доносились голоса. По мере приближения шум впереди усиливался. Осторожно раздвинув ветки, Борис увидел фигуру мужчины, привязывавшего к дереву девушку-подростка. Рот её был заткнут кляпом, глаза завязаны. Она была без юбки и трусов, из разорванной блузки выглядывали небольшие белые груди. Девушка мотала головой, мычала и плакала. Это злило мужчину. Связав ей сзади руки, он принялся срывать с жертвы остатки одежды. Когда она осталась без ничего, выломал длинный гибкий прут и ударил её несколько раз со всей силы. Бил, не разбираясь, — куда попало. На груди и животе девушки сейчас же появились кровавые рубцы, она забилась и задёргалась ещё сильнее.
