Утро следующего дня для меня началось ближе к обеду. Ну еще бы, заснули-то глубокой ночью, часа в два. Мамы, как водится, уже не было. Я сполз с кровати и потащился в душ. После интенсивных ночных упражнений заметно побаливали определенные группы мышц которым больше всего досталось. Пора заняться укреплением физической формы — твердо решил я, вытираясь. При этом, однако, мысль начать прямо сейчас я отверг, так как физкультура и мазохизм — вещи разные и на мой взгляд совмещаться не должны. К счастью, через часок неприятные ощущения несколько утихли. Я оделся и поплелся к Олжасу. — Заходи. — пригласил он меня к себе.Олжас тоже пребывал в одиночестве и судя по припухшей физиономии проснулся не так давно. — Ну, рассказывай! — потребовал я, усаживаясь в кресло. — Получилось, Костик! Представляешь, я все сделал как ты говорил и получилось! — Поздравляю! — я-то, сам все видевший, точно знал что заслуга это не моя и даже не Олжасова, а процентов на восемьдесят его матери.Огорчать парня я не стал, устроился поудобнее и приготовился слушать. Ему ж наверняка нужно перед кем-то похвастаться своими успехами, а заодно и узнаем насколько он приукрасит действительность. — ... и тут она в рот берет! — он примолк на мгновение и по его лицу пробежала тень удовольствия — А потом я ее переворачиваю и... !Это ты, брат, приврал... — мысленно поправил его я — Знаем мы, кто кого перевернул. Но в общем по ходу повествования Олжас можно сказать и не врал. Неточности вполне можно было списать на его состояние в тот момент, когда все ощущения сосредоточены в определенной точке тела а все остальное просто не замечается.Оказалось что покинув место наблюдения раньше времени я пропустил совсем немного. Большую часть ночи они занимались тем, что для нас с мамой, например, было давно пройденным этапом. А именно — разговоры разговаривали, разбираясь в новых своих отношениях. Правда, один раз, когда в очередной раз воспрявший Олжасов член слишком настойчиво потребовал разрядки, отвлекая от беседы хозяина они прервались на минет, закономерно перешедший в еще один нормальный половой акт, но это значимым событием не считал даже он, а я и подавно. Зато их беседа меня заинтересовала. Помимо прочего, выясняя почему Олжас так долго тянул с решительными действиями, или, что то же самое, почему он на них все же решился, мать вынудила его проболтаться обо мне. — И чего ж ты ей про меня рассказал? — насторожился я. — Ну что советовался с тобой и все такое... — Какое еще «такое»? А что мы ее в окно вместе разглядывали? Рассказал? — Ну да... — сознался он. — И что когда мы в парке были смотрел...Это было плохо. Насколько я знал женщинам очень не нравится когда их разглядывают в голом виде без разрешения. Еще не хватало заиметь врага в лице матери друга. — А она что? — допытывался я. — Вроде не сердилась... — пожал плечами он. — Сначала, конечно, повозмущалась, типа как ты мог постороннему меня показывать, а потом ничего, успокоилась. Вот только... — Чего еще? — я чувствовал что он напоследок приберег какую-то бяку. — Она сама поговорить с тобой хочет. Ну насчет того чтоб ты никому не растрепал про это...А я-то теперь собирался теперь по возможности вообще ей на глаза не попадаться на всякий случай! Ан нет, придется встретиться, для нее этот разговор важен. Интересно, как она меня собирается уговорить молчать? Или просто хочет убедиться что я и без уговоров так поступлю? — А без этого никак? — на всякий случай спросил я. — Никак. Да ты не бойся! Ну пообещаешь никому не рассказывать и все нормально будет. — Ну-ну... И когда она хочет меня видеть? — Да когда угодно. — пожал он плечами — Вот хоть сейчас, она уже придет скоро.Сначала я хотел сбежать, получить время обдумать предстоящую беседу, но в конце
