меньше. Пока она не оказалась ... абсолютно голой перед тремя простолюдинами. — Успокойся, козочка, не волнуйся ты так... — приговаривал старший, когда не спеша раздевал ее и гладил своими шершавыми руками. — меня Боб зовут, для тебя — дядя Боб, а это мои сыновья — Большой Джо и Питер.Девушка не переставала брыкалась, а дядя Боб тихо говорил ей успокоительные слова и гладил ее тело — проходился руками по девичьим грудям, по покрытой рыжими волосиками киске, по ногам. Когда она, извиваясь, имела неосторожность раздвинуть ноги, он тут же просовывал туда свою ладонь и гладил внутреннюю часть ее бедер. — Тише, крошка, тихо, милая. Успокойся, ну трахнем тебя — с тебя не убудет, еще спасибо скажешь, трахать мы умеем. Тихо, козочка, успокойся... — так продолжалось минут десять. Шана уже выбивалась из сил, вся взмокла и поэтому руки старика уже скользили по ее разгоряченному телу. — Блядь, да тресни ее и трахни — вот и дело с концом! — не выдержал Большой Джо. — Не горячись, — дядя Боб продолжал неспеша гладить девушку — она пока брыкается, но скоро устанет и будет как шелковая. Не умеешь ты таких кобылок объезжать. Их надо измором брать. Пускай брыкается, мы все равно возьмем что хотим. Да и вишь как разогрелась — пизда у нее ща просто пламень. Видал как лоснится? А глажу ее, чтобы привыкала к рукам. Всю ж ночь ее лапать будем. А так она потихоньку позволяет трогать себя все в более сокровенных местах. Видишь, я поначалу еле руку промеж ног ей просовывал, а теперь по губкам срамным могу проскользнуть... — от этих слов на глаза беспомощной жрицы выступили слезы обиды и унижения. Она что есть сил сжала ноги и перестала брыкаться. — Блин, а ты действительно — голова! — восхищенно заметил Большой Джо. Младший тем временем сунул руку в штаны и усердно там орудовал. — Тут спешка ни к чему... — старик вынул кляп изо рта девушки. — Пожалуйста, отпустите, прекратите! — Вот как теперь заговорила — это правильно. — Умоляю, перестаньте! — Прости, дочка, но я уже точно не остановлюсь. Эй, сынок, у нас там маслице осталось? Тащи сюда... — Пожалуйста, просите что хотите — у меня богатый папа... — Дело в том, что я хочу тебя, козочка. Прямо здесь и прямо сейчас. И нравится тебе это или нет, а к утру мы с сыновьями хорошую шлюшку из тебя сделаем, — с этими словами он пропихнул колено между ног девушки, взял кусочек масла с рук Питера и, кряхтя, стал смазывать половые губки Шаны, понемногу просовывая внутрь пальцы. — Прекратите! Перестаньте! Я вас всех уничтожу, как только освобожусь, — к Шане вернулось самообладание и решимость, она отказывалась больше перед ними унижаться. — Вы об этом пожалеете! — О, это хорошо, люблю бойких, а то сопли да слезы — тебе не идут, хочу чтобы ты гордо смотрела мне в глаза, когда я порву твою целку. Посопротивляйся, мне это нравится! — Я тебя убью! — Скоро ты не так запоешь! — с этими словами, нависший над девушкой мужчина стал ловко ласкать ее киску пальцами, глядя ей в лицо, а та покрывала его отборным матом, который не должна была бы знать жрица.Спустя какое-то время, Шана к своему стыду стала делать заметные перерывы между уже повторяющимися угрозами и ругательствами — она стала тяжелее дышать, а пальцы стали легче скользить в ней. — Потекла, кобылка! — усмехнулся старик своей победе. — Будь ты проклят! — Ну-ну, рассалабься крошка, я сейчас покажу тебе, что такое настоящий оргазм, ты когда-нибудь его ощущала? Письку мацаешь в баньке как я сейчас тебе? — щеки девушки предательски зарделись на ее и так раскрасневшемся лице. — Мацаешь... молодец, правильно, тренировки — дело полезное. Ну-ка дай я тебе щас хорошо сделаю, — с этими словами дядя Боб наклонился вниз и к удивлению девушки припал своими колючими усами к ее лону. — Что вы делаете?! Прекратите! — Во дает наш старик, девок уламывать он и впрямь мастак. Знать, не врут, что редкую
