человека, эльфа, дриады и дворфа на территории Империи является неприкосновенной для любого рядового представителя вышеперечисленных ...
рас? Вы говорите, что собираетесь пристрелить беззащитного противника... А осознаёте ли вы ответственность за подобное деяние?
— Осознаю, — спокойно подтвердила девушка. Дуглас напрягся:
— И вас не пугает возможность смертной казни за убийство?
— Дело в том, — магичка презрительно фыркнула, — что моя цель не относится к четырём вышеперечисленным расам.
— Ах, вот оно что! — Дуглас позволил себе улыбнуться, почувствовав облегчение от разрешившейся загадки. — Вы собрались на охоту?
— Вроде того, — туманно ответила Миранда. — Сколько стоит ваш арбалет с парочкой болтов?
— Две с половиной сотни серебряных монет. — Оружейник специально назвал сильно завышенную цену, ожидая торга, но девушка, выложив из кошеля в карман пару золотых, подтолкнула оставшееся к мастеру:
— Пересчитайте. Здесь как раз должно хватить.
— Э-э... спасибо за вашу щедрость, госпожа Миранда, — Дугласу вдруг стало неловко от того, что он облапошил с ценой юную симпатичную магичку. — Приходите за вашим арбалетом через три дня...
— Он нужен мне сегодня, — резко потребовала магичка.
— Но, госпожа Миранда, — растерялся оружейник, — закон есть закон, мы не можем отпускать в продажу предметы, не внесённые в реестр и не снабжённые магическим идентификатором...
— Вот таким? — уточнила Миранда, с лёгкостью «проштамповав» прилавок перед собой вынутым из кармана артефактом. На поверхности стола отпечаталось яркое, сияющее клеймо с индивидуальным вензелем волшебницы. Дуглас вытаращил глаза. Личным идентификатором обладали только весьма и весьма состоятельные горожане. Непонятно, правда, зачем такой богатенькой «девочке» его неказистая лавка на окраине города, но теперь, по крайней мере, не стыдно брать переплаченные за арбалет деньги.
— Да, это сильно упрощает дело, — наконец кивнул мастер. — Напишите заявление о зачислении оружия в реестр, и можете забрать его.
— Спасибо, господин! — просияла волшебница.
***
На самом деле Миранда Дель Аугуста не была «богатенькой девочкой», хотя и находилась в Академии на особом положении. В её стенах все знали, что юная волшебница приходилась внучкой ректору Дель Лораду.
Могучий маг и ректор Академии, обладая внешностью зрелого мужчины, на самом деле был куда старше. Никто не мог сказать, сколько на самом деле лет Дель Лораду: великая магия «консервировала» его облик, позволяя не обращать внимания на течение времени и перебираться из одного поколения в другое неизменным. Но, хотя в это трудно поверить, когда-то ему не требовались чары, чтобы оставаться самим собой. Дель Лорад тоже был молод.
Молод, честолюбив и на редкость любвеобилен.
Свет увидел не один десяток сыновей и дочерей Дель Лорада. Они были зачаты в пылу коротких любовных ночей, страсть которых не получала продолжения. Магу, действовавшему инкогнито, ничего не стоило инактивировать своё семя, чтобы очередная «подружка на ночь» не залетела от него, однако порой он этого не делал... даже наоборот, насыщал семя такой жизненной силой, что никакие людские способы контрацепции не могли противостоять зачатию. Создавалось впечатление, что Дель Лорад умышленно занимается генетическими экспериментами, наблюдая за собственным потомством с холодной отстранённостью естествоиспытателя, но никак не отца. Потом кое-кто из матерей-одиночек, узнавая об истинном положении отца своего случайного ребёнка, стучался в двери Академии, взывая к справедливости и родительским обязанностям. В тех случаях, когда это действительно было необходимо, Дель Лорад платил скромные алименты, которых хватало ровно на прокорм очередного потомка, но чаще всего он оставался глух к мольбам и продолжал свои наблюдения.
Зачатые вне брака, дети
