ГАЛЯ. ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ.
Гораздо интересней оказалось узнать про ее текущую личную жизнь. Здесь она ничего не таила, наоборот, как бы не привирала, чтоб более ярко и эмоционально подчеркнуть поведение ее и ее друга, будем звать его Лёвой.
Итак — ситуация. Работает себе в солидной и денежной организации молодая, красивая, обеспеченная, разведенная женщина. В кругу коллег ее возраста (плюс-минус 10 лет) чуть ли не единственная, кто не имеет мужа или постоянного любовника, то есть может себе позволить как просто флирт, так и флирт с переходом на серьезные отношения. И работает в той же организации, в другом отделе (но примерно на той же иерархической ступени) мужчина. Лет на 5 старше ее, интеллигентный, образованный, культурный, остроумный и обходительный. И среди мужчин своего возраста (плюс-минус 15 лет) — свободный!!! Даже не то что разведенный, а вообще никогда не женатый! Голубой? Да ничего похожего, его видят в городе с разными девушками и женщинами, дальний знакомый близкой родственницы вспоминает, что в студенческие годы они были в одной компании, и Лёва ничуть не задумывался, когда выпадал шанс отыметь в хвост и гриву очередную очаровашку. Импотент? Но год назад приезжала с визитом-проверкой из Франции член наблюдательного совета, вертлявая и костлявая (злые бабьи языки говорили что лесбиянка, но скорей всего тривиальная бишка), Катрин Денёв (имя условно, не придирайтесь, неохота было сочинять что-то оригинальней). Корчила из себя звезду, а сама — ни сиськи, ни письки, а жопа с кулачок. Очарованная болтовней Левы по-французски, когда все остальные «англичане» на банкете только ушами хлопали, она его увезла с собой в гостиницу, для «уточнения деталей предстоящего проекта». И вписала перед отлетом его имя в список премиальных (в размере полугодового оклада, это вам не обычные 20%) сразу после директора филиала, сказав ставшее легендарным: «О, это не Лёва, это Лев!»
Вот как можно было ей не влюбиться в него? А ему — в нее? Он стал за ней ухаживать, а она, терзаясь от страсти и любви, но и от непонятного стыда, страха, отторжения, иногда, эти ухаживания принимала. Но и только! Посидеть в кафе за мороженым — пожалуйста. В ресторан на ужин — нет. Прогуляться по вечерней прохладе — с удовольствием. Пригласить в гости или принять приглашение — да за кого вы меня принимаете.
Наверное, это все-таки не было любовью, хотя Галя настаивала на таком толковании. Потому что я не видел никаких проблем, которые бы помешали им подружиться, сблизиться, стать любовниками, а затем, возможно и мужем с женой. Чувства к первому мужу давно уже остыли, девочки были в том возрасте, что могли понять появление в доме пусть не «папы», но «маминого друга», про мать и родственниц и говорить не надо — начинала утро и ложилась спать с молитвой о счастье дочери. Возможно, не хотела ему рассказывать о своем недуге, хотя ничего постыдного не было, не СПИД и не проказа, а там сердце больное или почки, печень или легкие, селезенка или поджелудочная железа — ну какая разница по большому счету? Возможно, опасалась того, что ради любимого рискнет забеременеть и родить, и тем самым подпишет себе приговор? В общем, Галя не представляла и не хотела (пока что или никогда) именно совместной жизни с Лёвой, в роли официального или гражданского мужа. Но как она его хотела как мужчину! До дрожи в руках и ногах, до намокания трусиков и кругов перед глазами, до обязательного посещения офисного туалета после случайной встречи с ним и небрежно брошенных «привет-привет-как дела-замечательно-отлично выглядишь-спасибо» с яростной мастурбацией и представлением себя яростно трахаемой им во всех мыслимых и немыслимых позах.
Знай Лёва о таких ее чувствах, он бы нашел вариант, мытьем или катаньем, все равно бы трахнул. Но аутомазохизм Гали еще и был в том, что ни одна подруга или коллега не знала о ее таком отношении, иначе из самых благих
