тут покомандовали, пора уступать дорогу молодым.
— Это ты — то молодой?
— А что? Подполковникам теперь служба будет до пятидесяти...
— А что же здесь оставят?
— Будет объединенный склад, должность подполковника, текущее довольствие перенесут в «Стрелок», а здесь только имущество «НЗ» оставят.
— Да солидные изменения. Жаль уезжать... Мы так неплохо жили в нашем гарнизоне.
— А там будем жить еще лучше...
— У нас знают об этом?
— Конечно! Уже гудит весь поселок...
Действительно. В штабе Елшина все вертелось колесом. Кадры готовили предложения по переназначению командного состава. На складах командование вместе с профсоюзом готовило предложения о переназначении гражданского персонала. Начальник службы в тыле Главной базы прибыл к Зуеву и выложил решение командования: Оставить на объекте только бригаду обслуживания имущества НЗ во главе с мичманом, а остальных перевести в Стрелок на склад, строительство которого заканчивалось только к концу года. Зуеву предлагалось принять зону готовых строений: управление части, караульное помещение для вводимой команды ВОХР, мастерскую, лабораторию, и административную зону с котельной, насосной, водонапорной станциями. На вопрос о зоне хранения строители давали невнятные ответы. Начальник Зуева ему прямо сказал: зоны хранения имущества пока нет... Это — вторая очередь строительства, на которую государством денег не отпущено.
— Интересная картина получается: все предусмотрели, кроме зоны хранения. А это хранилища на сотни вагонов. Где же будем хранить имущество?
— Сам построишь! Хозспособом. На это деньги дадут... — был ответ.
— Но я же не строитель?! Я — эксплуатационник и хранитель специального имущества и вооружения?! — возмущался Зуев.
— Я тоже не строитель... , — ответил начальник, разводя руками.
— Все мы строители, — поправил его вошедший замполит начальника тыла подполковник Бакутис.
— Какие мы строители?! — не сдавался Зуев.
— Строители коммунизма! Понятно?! Товарищ старший лейтенант.
— Понятно! — вытянулся офицер, иронически глянув на подполковника, который явно не тянул на строителя коммунизма. Когда тот ушел, начальник Зуева ядовито ухмыльнулся и сказал:
— Когда во время войны мы с американцами и англичанами входили в Иран, то мы сначала ввели войска и стали обустраиваться, а те начали с дорог, котельных, зданий и сооружений, и только потом стали вводить войска. Они жили и служили, а мы все окапывались в собственной грязи, переложив на солдатские и офицерские плечи обустройство войск.
— То-ж Европа и Америка. У них все делается со смыслом, а у нас?! — обреченно махнул рукой Зуев, которого явно не устраивала перспектива стать строителем...
Жилья для офицеров и мичманов на новом месте службы тоже не было. На вопрос Зуева, как же быть?! — начальник только махнул рукой — ищите!...
— Но в поселке Тихоокеанском уже сдают квартиры! — вскипел Зуев!
— Кому сдают? — поднял на него усталые глаза начальник отдела.
— Семьям офицеров и мичманов...
— Вы забыли добавить — плавсостава боевых кораблей и подводникам, — поправил его начальник.
— А мы что? Не люди?
— Люди. Только третьей очереди. А пока ищите частное жилье на станции Линда, она в трех километрах от вашего объекта. Кругом деревья, лес, зелень, речка бежит прямо через территорию склада, Настоящий курорт, а не военный объект, — ехидно улыбнулся начальник отдела.
Рядом со станцией был поселок дворов на пятьдесят. Тут жили в основном пенсионеры. Некоторые из них работали на станции, кое-кто у начальника перевал базы строительных и бытовых материалов подполковника Квитницкого, многие трудились на складе технического имущества капитана третьего ранга Воротынского,, а также у соседа Зуева — складе связи базы. И только в одной избушке оказалась свободная комната, которую хозяйка уступила офицеру за двадцать рублей в
