окаменел.
Выбора не было. Отдыхающие они же пациенты,...
уже потянулись со своих лежаков. Время бассейна, полезного для суставов, кожи и сердца, да и вообще для всех больных потрохов. Лучше уж показать эрекцию подлой Надежде, чем осрамиться на всю санаторную братию.
Я оперся на бортик и вылез из бассейна.
— Ого! И было чего стесняться?
Я виновато пожал плечами.
— Итак! — озорно сказала Надежда. — Проведем опись хозяйства. Мы имеем в наличии мошонку с двумя крупными яйцами, оттягивающими твой мешочек вниз. Левое яйцо ниже правого. Бритые. Следишь за собой?
— Гигиенично, — буркнул я в ответ. Меня еще больше возбудила создавшаяся ситуация.
— Это хорошо. Над яйцами торчит собственно писюн, достаточно длинный, сантиметров 18. Но, самое главное, как по мне, если желаешь знать, конечно, толстый. Покрыт венами, шикарно. Пульсирует, бедненький. Стол увенчивает большая, ярко-выраженная головка. Открытая. Аж блестит от напряжения. Массируешь по ночам свою булаву?
Я молчал.
— Ладно, бедненький, давай помогу тебе. А то твой стояк и плавки прошибет.
Немного сдуревший от похоти я подошел к Надежде, положил ей левую руку на голову и попытался приблизить свой член к ее улыбающимся губам. Но она мягко отстранила меня.
— Э, нет. Я ж замужняя женщина, пихать в меня член может только муж. А ну марш к бассейну!
И повернув меня к водоему лицом она слегка толкнула меня в нужном направлении, шлепнув при этом по заднице. Я подошел к кафельной кромке. Надежда, неслышно подкравшись ко мне сзади, обняла меня и мурлыкнула в ухо:
— Ммммуррр, ммммолодой горрррячий самммееец! Дай-ка мне свой писюнчик.
Ее рука крепко сжала мне пенис и начала дрочить его. Надя держала ствол сильно, как бы проверяя его на прочность. Член от этого еще больше наливался кровью, головка еще больше увеличилась, походя уже на пунцовый гриб.
— Давай, малыш, кончи своей молодой горячей спермой прямо в бассейн. Поделись своей юной энергией с пациентами. Им она не помешает. Кончай, мой мальчик, мой сладенький, — шептала ухо мне Надежда.
Её вторая рука нырнула под мой ствол. Надежда взвесила мошонку на ладони.
— Ух, хорошо. Всем хватит. Дай спермочку. Разряди яички, не стесняйся.
Ладонь сжала мне яйца, основательно, но не до боли, как бы выжимая из них семя. Волны возбуждения проходили сквозь мое тело и хотелось, чтобы этот день никогда не кончался, чтобы вечно моё хозяйство было сжато руками этой ладной основательной красивой женщины.
Рука отпустила яйца. Надя резко плюнула себе в ладонь и поднесла ее к моему лицу.
— Плюнь. Только хорошо.
Не понимая к чему всё это, я, собрав всю имевшуюся в наличии слюну, плюнул смачно в подставленную ладонь. Надежда внезапно перестала дрочить мне. Пальцы сжали кожу на стволе и резко натянули её к животу, полностью обнажая головку. Ладонь с слюной обхватила её и начала интенсивно массировать, распределяя смазку по блестящей красной коже. От неожиданности я вскрикнул, потом застонал. Головке члена, как самой чувствительной его части, нещадно доставалось от мокрых обслюнявленных пальцев Надежды. Всполохи безудержного удовольствия окатывали мое тело, ноги дрожали. Надежда то широко гладила верхнюю поверхность головки, то, сводя меня с ума, проходились по краям.
— Кончай, мой мальчик, слышишь?
Я почувствовал приближение оргазма. Вырастая откуда-то из глубины живота вперед, наружу, двинулось некое ноющее ощущение. Неизбежно, потихонечку оно продвигалось на волю. И вдруг я кончил. Из моего члена брызнула белесая жидкость, потом еще, падая в воды, где белыми нитями и сгустками спускалась ко дну. Остатки спермы, даже бОльшая её часть, уже не вырвались наружу, а вытекали из уретры на головку, затем на замершие пальцы Надежды, с них на ствол, со ствола на мошонку и уже с нее капала, растягиваясь, сперма на кафельную плитку бассейна.
— Вот так мой
