будем втроём по очереди — до потери пульса! — гордо заявил я.
Марина задумалась, но значительно повеселела. Я тоже, к своему фиаско, стал относиться спокойнее. Ура! «Клоуна» — не уволили из цирка!
Близился обед. Скоро уже надо было собираться и Марина, в благодарность, решилась на ещё одну «палочку».
— Пойдём, вижу что хочешь, — и Марина пошла в спальню.
Там стоял гардеробный шкаф и она достала от туда, ну совсем уж прозрачный пеньюар и капроновые чулки своей подруги. Которая, видимо тоже тут с кем-то потихонечку грешит. Очень эротично их одела и, покрутившись передо мной в развратных позах, пригласила меня:
— Ты же видел как твоя мать занимается сексом? — задала она очень хороший вопрос, я бы даже сказал — отличный.
— Да, бывало! — начал закипать я.
— А в какой позе она любит это делать? — уточнила Марина и развернувшись на живот, очень высоко и пошло выставила мне голый зад, широко расставив колени и выгнув спину. Красная, от вчерашней трепки пизда, возбуждающе выпирала. — Мама так делает? — продолжила она меня дразнить. — Мама папе, так даёт?
Я сразу вспомнил одну историю, которая произошла со мной много лет назад. Мы отдыхали в Геленджике. Мы туда часто ездим, это такое наше резервное место. Жили в частном секторе — в доме, хозяин которого нас хорошо знает. И сдавал его нам целиком. При доме есть площадочка, мангал и типа крытой беседки. Мать очень сильно провинилась. С нами ещё ездили мамины друзья (муж с женой). В общем, маман перебрала чуток с Черным Лекарем (это вино такое). Ну и батону не понравилось, что она очень вульгарно танцевала с мужем своей подруги: всячески приседая и раздвигая ноги в этот момент. Мне так — охерительно нравилось! Было очень эффектно: майка, позволяла её сиськам похабно подпрыгивать, а короткая юбка задиралась так, что в самой низкой точке таких присестов, она светила маленьким треугольником своих стрингов. Мать всегда бреет пизду, а потому всегда носит такие трусики — с малюсеньким лепестком! Я конечно делал вид, что не смотрю, но не смотреть было невозможно и... в общем я пялился во все глаза. Хотя она и танцевала для батона, потому что весь танец была повёрнута в нашу сторону, но «умный» батон узрел в этом её поведении лишку.
Короче, потом был скандал, бубнеж, перебранка и батя сказал, что раз она так себя ведёт, типа как шлюха и не понимает где и что можно делать — то он её как шлюху и накажет! Он так и сказал:
— Сегодня выставила себя шлюхой?! Завтра тогда и поработаешь, как шлюха!
О, мою мать накажут?! Это круто! Давно пора. Я бы тоже её уже наказал! Эта часть разговора меня особенно взбодрила. Мой «хомяк» сразу ожил и как ошпаренный, дернулся в трусах.
На первом этаже дома располагалась кухня, комната и душевая с туалетом, а на втором — ещё две комнаты, но... над ними, под пологой крышей, была мансарда.
Утром за завтраком, мать уже сидела как валютная проститутка: открытый, почти прозрачный халатик, чулки-сетка, боевой макияж, ярко алые губы и причёска «конский хвост». Даже слепому было ясно, что её собирались ебать! Это у батона такой прикол: если мать напортачит чего, то потом, она одевается и красится шлюхой.
Те двое, смекнув что к чему, ушли на море. Я же, крикнул, что тоже иду туда, но пока все отвлеклись — поднялся в мансарду. Там и затаился. Дом особо никто не проверял, да и если бы проверяли, то меня все равно бы не нашли.
Через минут двадцать донеслись очень громкие крики. Вообще, я раньше не слышал, чтобы она хоть раз так орала. А когда я приоткрыл дверь, то голос матери — меня просто оглушил. Спустившись на середину темной лестницы и наклонившись, мне стала видна вся комната второго этажа. Дверь они не закрывали, видимо чтобы услышать того — кто может неожиданно вернуться: я или те двое. Мать стояла на кровати раком, задрав задницу высоко вверх. А в комнате стоял жуткий грохот, в перемешку с криками. Батя просто зверски её
