горящими паленьями. Опять хочется писать. Я проснулась....
Голова тяжелая. Пытаюсь открыть глаза. Чувствую на себе тяжелое что-то... Одеяло или что-то... шкура, это большая и мохнатая шкура. Пахнет солёным чем-то. Я попробовала сесть. Тут я почувствовала, что я без одежды. Совсем. Даже трусиков нет. Закуталась в эту шкуру. Решила оглядеться. Где я?
Я слышу, что идёт дождь. Рубленная изба. Стол большой посреди комнаты. На стене висят шкуры. Лисы, норки. В углу большой камин. Там горят поленья берёзовые. Трещат. Горят красиво. Висит котелок. Там что-то бурлит. На столе стоит лампа керосиновая. И посуда. Тарелка. В ней картошка, и лук зелёный... пучок лежит, немного упало на стол... Еще рядом хлеб лежит... черный, порезан на ломтики... И нож. Большой. Охотничий.
Очень хотелось пить. И писать. Черт, где моя одежда?
«Эй!» — — я попробовала позвать кого-то. "Кто здесь?» Никто не отзывался.
Тут я услышала шаги. Кто-то подошел к избе. Зашумели замки, и дверь открылась. Я закуталась в шкуру еще плотней, и встала с топчана, на котором сидела всё это время. Я стояла босиком. Меня трясло. Кто это? Что ему надо от меня? Где я? Вихрем в моей голове крутились эти мысли. Я стояла и ждала, когда он войдёт. Мне кажется всё как в замедленной плёнке. Вот открывается дверь, он заходит. Большой, в плаще, на голове капюшон. С него течет вода.
Я решила сразу всё разъяснить:
— Вы кто? Как я здесь оказалась? Где моя одежда? Вы не имеете права держать меня тут? Меня уже ищут!!
— Какая ты шумная. — его голос был низкий, спокойный
Он снял капюшон. Скинул плащ, и повернулся ко мне лицом. В джинсах. Свитер. Коротко подстрижен, почти лысый. Нос с небольшой горбинкой. Глаза карие. Высокий. Плечи широкие. Он стоял немного раскинув ноги, и с любопытством смотрел на меня. Смотрел с лёгкой усмешкой. Потом сделал несколько шагов в мою сторону. Я вздрогнула, попятилась, и упала на топчан, пытаясь не уронить шкуру, я сильней прижала её к груди и закричала
— Что вам надо? Кто вы?
— Если ты хочешь я могу отнести тебя обратно.
— Куда отнести?
— Обратно в Лисий Бор
— Какой Бор? Что вы морочите мне голову? Где моя одежда?
— А... сейчас. — он отошел и вытащил мешок из ниши у камина — — На, держи.
Он бросил мне мешок, когда я его ловила, шкура предательски соскользнула с моей груди, мои соски были напряжены, это не ускользнуло от его глаз. Что-то мелькнуло в его взгляде...
Я подхватила мешок, и стояла прижав его.
— Ну?
— Что ну?
— Может вы отвернётесь?
— Нет. Я у себя дома. Мне так удобно стоять.
Выбора нет. Я скинула шкуру. Обернулась к нему, он стоял и смотрел на меня. Он разглядывал меня. В доме было не холодно, но все ровно соски напряглись, и предательски торчали. Кожа, как будто горела, под его взглядом. Я достала вещи из мешка. Маечка, лифчик, джинсы, носочки. И куртка.
— а... где мои трусы?
— вот эти? — спросил он, и достал из кармана мои трусики
— Да. Эти. Отдайте!
Он улыбнулся, поднёс трусики к носу, и протянул мне их.
— На. Возьми.
Я, сделав храброе выражение лица, и прикрывшись мешком, сделала несколько шагов к нему, и выхватила трусики. Вернувшись к топчану, я одела трусики. Лифчик, джинсы, носочки, майку и кофту.
— Твоя обувь не высохла еще. Одень вот эти... — он протянул мне сапоги — иди к столу, ты, наверное, проголодалась, сутки проспала.
— Сутки? Как сутки? Меня, наверное, ищут! ! У вас есть телефон?
— Какая всё-таки ты шумная. Надо было оставить тебя в лесу.
Я замолчала. Он налил мне в чашку что-то горячее, и протянул
— Пей.
— Я хочу писать. — я даже не поняла, как у меня вырвалось это.
— Писать? Иди. Или тебя проводить?
Я понимала, что на улицу, в темноту, я боюсь идти.
— Проводить.
Он встал, подошел к двери и открыл её. Дождь уже закончился, тучи разошлись, и
