где-нибудь пересекались. Настя показала мне сначала Нику, потом Олю. Но с Никой она проводила больше времени. Оля была скорее как любовница, если можно к ним применить такой термин.
Ника была некрасивой, как ни старайся посмотреть на неё под разными углами. У неё были жёсткие волосы, которые всегда лежали как попало, часто она завязывала их в хвост. Лицо было серого оттенка, и косметикой она пользовалась лишь едва. Грудь была маленькая, а плечи при этом были как-то шире бёдер. И говорила она грубо, называя себя «очень прямым человеком», но это было скорее отсутствие хорошего воспитания.
Оля была моложе Насти лет на пять-шесть, при этом выглядела как подросток, она была худенькая, маленькая. В отличии от Ники без косметики она выглядела довольно неплохо, но вообразить с ней страсть было сложно. Мне она казалась довольно холодной, вела себя она сдержанно, если не сказать очень скованно.
Были они противоположностями, при этом ни одну из них я бы трахать не стал, поэтому мне это нравилось ещё меньше. Тогда я себя оправдывал тем, что если бы это были красивые девушки, я бы возможно смирился. Однажды мы даже повздорили, потому что я не сдержался, не смог подавить очередную волну неприятия. Мы сидели в кафе на диванчике рядом, она показывала мне статью, которую прочитала в журнале, и речь как-то сама собой снова зашла о её предпочтениях.
— На самом деле это неправда, — мой тон уже становился раздражённым, я повышал голос. — Ты ищещь в них мужика. Ты сама что ли не видишь? Ну были бы они такие женственные и красивые как ты. А так это херня полная, что ты говоришь. Просто по какой-то причине с мужиками у тебя не получается, вот и всё.
— По какой, например? — она говорила спокойно, но уже не улыбалась, а хмурилась.
— Я не знаю, — я развёл руками. — Возможно, тебя бил отец, или кто-то бросил в семнадцать лет, может было что похуже.
— Угу, — задумчиво протянула она. — Ничего такого в моей жизни не было. У меня прекрасный отец, который, кстати, это всё уже принял, в отличии от тебя. И знаешь, те, кто считают себя моими друзьями тоже нормально к этому относятся.
По её тону я понял, что зашёл слишком далеко, и мы не поднимали эту тему следующие два месяца.
Осенью мы решили отдохнуть на природе и поехали к моему другу, Кириллу. У него был дом на отшибе возле леса, недалеко ещё текла маленькая речушка. Место было очень тихое, глухое, идеальное, когда хочется убежать от городской суеты. Мы частенько ездили туда с друзьями, иногда брали девушек. В этот раз мы Настю тоже позвали, Кирилл её уже знал, и реагировал не так как я, напротив его это веселило. Выпив, он всегда начинал задавать дурацкие вопросы — а вы пользуетесь игрушками или только пальчиками балуетесь, а вы не хотите вдвоём попробовать с мужчиной, иногда он просто подначивал — поцелуйтесь, потрогайте друг друга и всё в таком духе. Девчонки смеялись, но особо не принимали это всерьёз и не обижались.
В этот раз нас было много, человек двенадцать или больше. Я уже порядочно напился и пошёл отлить. Сделав дело, я развернулся, чтобы доплестись обратно, как заметил, что чуть подальше кто-то стоит. Это были Настя с Никой, они целовались. Я даже не заметил, как они сбежали от нас. Ника тоже была уже очень выпившая, она жадно впивалась в Настю губами и мяла её грудь, та как будто лишь принимала все эти ласки, как женщина позволяет мужчине ласкать себя, чтобы возбудить.
— Я хочу тебя, — сказала Ника.
Я развернулся, чтобы уйти. Желания смотреть на это у меня не было. Ощущение неприятное, как будто подсмотрел секс родителей. Но я не очень рассчитал траекторию и снёс пол куста, который рос у меня на пути. То, что я был замечен устыдило меня ещё больше. Как будто, родители всё-таки спалили тебя, когда ты спалил их. Я вернулся и накатил ещё, чтобы забыть эту сцену и вообще забыть, что они здесь. А они тоже скоро вернулись. Ника взялась за пиво, потом перешла на
