— Дядь Вов, я хочу писать, — не стесняясь естественной потребности заявила девственница.
— Сильно хочешь?
— Угу. Я ещё дома хотела, но забыла сходить.
— А хочешь это сделать при посторонних парнях?
— Неее... это слишком... я стесняюсь. Одно дело, когда они просто смотрят на меня, а другое — присесть перед всеми на улице по нужде. Это очень стыдно.
— Но тебе ведь нравятся такие унижения.
— Нравятся, но это слишком. Я так никогда не смогу.
— Ты день назад говорила, что не сможешь голой по улице ходить, а теперь посмотри на себя. Идёшь, голой попкой виляешь, сиськи выставила. Тебя это ведь заводит? Из пизды небось по ногам уже стекает? Глядишь, и этот экстрим понравится.
— Ну... не знаю. Попробовать можно, только что бы совсем незнакомые были.
— И ты при них присядешь?
— Попробую...
— И юбку задерёшь, и ножки раздвинешь? Что бы все видели, как из тебя моча льётся?
— А это действительно возбуждает! Кстати, нужно повернуть, мы доходим до моего дома. Там могут быть знакомые. Они, конечно, во дворе сидят обычно, но и здесь можно случайно встретить.
— А пойдём к тебе во двор. Познакомишь, наконец, с одноклассниками.
— Неееет! Вы что! Они же меня всю жизнь шлюхой будут считать!
— А ты и есть шлюха. Тебе разве это не нравится?
— Это другое. Я же с ними росла. Никогда к себе даже прикоснуться не разрешала.
— Вот и доставишь им долгожданную радость. К тому же они ведь не знают, что ты без трусиков. А топлес сейчас многие загорают и ничего. Ну, увидят они твою грудь. Она у тебя красивая. Всю жизнь будут вспоминать и всех своих девчонок с тобой сравнивать
Отличница замялась. Последний довод на неё повлиял. Всё-таки женская гордыня — страшная сила.
— Ну... не знаю... если только грудь...
— Показывай дорогу! — тоном, не терпящим возражений, приказал я.
Анечка одёрнула юбку, прикрывая попу, схватила меня под руку и потащила в тёмные переулки городских дворов.
— Ой, вон они! Как стыдно, — девочка непроизвольно закрыла грудь руками.
— Опусти руки. Тебе нечего стыдиться. И сразу договоримся. Если они что-то спросят, ты врать не будешь. Отвечай чётко и откровенно.
Со стороны скамеек послышались весёлые голоса молодёжи и песни под гитару. По мере приближения к компании молодых людей, моя юная прелесть заметно замедляла шаг. Под конец я её чуть ли не тащил.
— Что такое?
— Мне стыдно. Они же увидят меня... такую! Всей школе разнесут.
— Анечка, привет! — послышалось со стороны скамейки после чего наступила гробовая тишина.
Компания, онемев, беззастенчиво разглядывала сиськи моей спутницы. Один даже сигарету из зубов выронил. В компании было трое парней и одна девушка.
— Привет, ребята. Знакомьтесь, это... дядя Вова... мой любимый мужчина. Это Яна, моя одноклассница и лучшая подруга, — отличница показала на единственную девушку в этой компании, — а это Саша, Сергей и Дима.
Яна была, что называется, миниатюрной девушкой. Коротенькая стрижка умиляла и без того красивое личико с пухленькими щёчками. Худенькие плечики и стройная фигурка, скрываемая лёгким летним сарафаном до колен, придавали ей особой женственной привлекательности.
Реакция компашки была неоднозначной:
— Ппривет...
— Хера се те жарко...
— Я знал, что у тебя красивые сиськи, но что бы на столько...
— Ты чё, совсем дууура так ходиить!
— Здаров, ребята. Не против, мы с вами присядем, гитару послушаем?
— Присаживайтесь, конечно. Анечка, а правда, почему полуголая? Всегда такой скромницей была. В нудистки записалась?
— Нет. Просто жарко, — девочка уже сидела боком у меня на коленях, обнимая за шею, — а что, не нравится?
— Нравится, даже очень. Всегда мечтал узнать, что у тебя там под лифчиком. Вот бы ещё потрогать! — Саша явно был заводилой компании.
Девочка смущённо опустила голову и обняла меня ещё крепче за шею.
— Ну так полапай, — дал добро я на неприкасаемое много лет и, от
