потерял от наслаждения изливаясь ей в рот. Хоть глотать она и не стала, но быстро сплюнув все вновь поймала член ртом, продолжая высасывать из меня последнее. По мере опадания и укорачивания органа ее губы приближались к лобку пока все мое хозяйство не оказалось у нее во рту. Это было настолько приятно, что я еще минут пять стоял в таком положении, чувствуя как язык ворочает ... мягкий член. — Хватит с тебя. — поднялась она. — Теть Кать, а можно мне когда-нибудь еще раз так? — я готов был навсегда отказаться от традиционного секса с ней в пользу такого минета. — А не слишком тебе хорошо будет? — она достала из кармана платок, зеркальце и стерла с лица все компрометирующие следы. — Я же не сейчас прошу... хотя бы завтра. Пока вы по другому не можете. — Я подумаю. А сейчас пошли отсюда. Как-то тут жутковато. Забор этот... Куда ты меня затащил?Дорогу назад мы не сразу, но нашли. Мама и в самом деле спала. После пережитого я осторожно, стараясь не разбудить ее, лег рядом и задумался. С теткой получилось удачно. На время маминой недееспособности отличный выход. Тем не менее к маме меня тянуло больше, особенно к ее такой недоступной вагине. Кроме того, мне второй день жутко хотелось похвастаться перед Олжасом сексом аж с двумя женщинами. Разум, однако, подсказывал, что такие отношения лучше держать в глубокой тайне, особенно отношения с мамой. С другой стороны, кому и рассказывать как не Олжасу, который сам был к этому близок. Он-то точно трепаться не будет. Я тихо усмехнулся: будем с ним обмениваться опытом. Типа «а я свою так»,» а я вот этак», «а моя сказала нет», «а я в таком случае делаю так... «. Но все же для надежности пока придется молчать. Вот когда они с матерью окончательно переступят ту грань, тогда может быть... Кстати, вот матери-то он может выложить все что от меня услышит. Очень любопытно, что она скажет, когда узнает что рядом проживает еще одна такая пара? А если еще узнает, что и я о них знаю? Черт, я сам запутался кто, когда и о ком узнает! Я потряс головой. Мама завозилась рядом, просыпаясь. — А, вернулся... Как погуляли? — Нормально, не хуже чем вчера. — Что, опять заблудились? — Не без этого. — Костик, я правда не могла с вами. Попа болит жутко — даже хожу с трудом. Не сердись. — мама почему-то решила что я обиделся. — Мам, не надо. Я правда не сержусь. Я догадался почему ты не идешь, видел же что там у тебя.Она перевернулась на живот, руками раздвигая ягодицы: — Глянь, там лучше не стало?Я еще раз осмотрел больное место. Вроде так же, а может и нет. Во всяком случае ярко выраженных изменений не наблюдалось, о чем я честно и сказал. — Жалко... — огорчилась она. — А мне кажется, меньше болеть стало. Ладно, вставать пора, вечер уже. Пойду к Катьке схожу.Она оделась и ушла, оставив меня в одиночестве.Я честно дождался негромкого постукивания в окно и только потом вышел на балкон. — Она не хочет! — Олжас выглядел просто убитым. — Чего не хочет? — Ну, гулять сегодня не хочет! Ты ж сказал мне самому ей это предложить! — А-а-а... А почему? Ты ж, наверное, уговаривал? — Сказала, что там холодно и ветрено. И маньяки по кустам шастают. Это она скорее всего про тебя. Лучше, говорит, мы с тобой телек посмотрим. — Ну так чем ты недоволен-то? — удивился я — Просто место действия поменялось. И тебе проще — одежды-то на ней полюбому меньше будет. — я вспомнил как боролся сегодня с теткиными брючками. — Ты правда так думаешь? — Ясен перец! Что тут думать? Не останавливаться же на полпути...Он немного повеселел. — Так я пошел? — Иди уж... Свет выключить не забудь! — добавил я ему вслед.Эх, жалко-то как! Я-то надеялся посмотреть чем у них все закончится. А что можно увидеть в темной комнате? Ничего. А если они еще и штору задернуть сообразят... Олжас, конечно, завтра сам
