Олеся лежала распростертая на мягкой кровати, прикованная цепями к спинкам за запястья и щиколотки, ее глаза скрывала повязка из черного шелка. Ее стройное гибкое тело лоснилось от пота, полные груди вздымались и опадали от тяжелого, прерывистого дыхания. На вершинках ее прекрасных холмов были закреплены прозрачные пластиковые чашечки молокоотсосов, внутри которых виднелись напряженные темно бордовые соски, покрытые капельками молока. На светлых подбритых волосиках лобка поблескивали капельки пота и любовного сока, щедро сеющегося из ее лона. Ее алая розочка призывно раскрылась и манила, влажно поблескивающими набухшими лепестками, из нее на ткань покрывала струйками стекала смазка (внизу расползалось мокрое пятно). С трех сторон он Леся стояли три девушки, одетые в легкие летние платьица. Они ощущали себя хозяйками положения. Плененная, млеющая девушка была в их полной власти, и они наслаждались положением сильного, получая неимоверное удовольствие, как от стонов наслаждения пленницы, так и от ее попыток сопротивляться. — Ну, что, готова к следующему сюрпризу, сладкая? — Лукаво поинтересовалась Виктория после нескольких минут передышки. — Не надо, хватит. — Выпалила Олеся пересохшими губами. — Достаточно. Отпустите меня. — О, нет, милая. Мы только начали с тобой. — Посулила Виктория. Она взяла со стола поблизости стакан воды и поднесла его к губам девушки. Леся жадно глотнула живительной влаги (пить ей хотелось просто безумно). Когда стакан опустел, насильница поставила стакан на место и переглянулась с подругами. — Тебе лучше? — Да... — Ответила Леся, более-менее приходящая в себя. Она искренне надеялась, что этим все ограничится и ее отпустят, но здравый смысл сурово констатировал, что ей еще многое сегодня предстоит. И от этого ей становилось страшно. Никогда еще Олеся не кончала так сильно (да еще с брызгами собственной смазки), как сегодня. Ее тело пребывало в сладкой истоме, после умелых ласк девушек, но разум был в смятении. Ее гетеросексуальная натура протестовала. — Думаю, пора тебе осмотреться. — Виктория осторожно сняла с ее глаз повязку. Олеся поморщилась от яркого света после блаженной тьмы, подаренной тканью, и огляделась вокруг.Она лежала на широком ложе, покрытом ярко красным мягким покрывалом. К рукам и ногам от железных трубчатых спинок шли натянутые хромированные цепочки, и заканчивались они поблескивающими браслетами, охватывающими ее конечности. Комната, в которой она находилась, была очень просторной и хорошо освещенной солнечным светом, что лился из огромных окон с тяжелыми, красными занавесками. Все помещение было убрано в алых тонах, на стенах висели большие картины в шикарных позолоченных рамах. Рядом с кроватью, справа стоял небольшой столик, на котором был разложен черный кейс (его содержимое оставалось вне пределов видимости), с другой стороны находилось трюмо, на котором стояла бутылочка с небольшим моторчиком на крышке и тонкими трубочками, соединяющимися с чашечками на ее грудях, частично наполненная тягучим молоком. От этого зрелища Олеся зарделась и снова почувствовала смущение и стыд за свое положение. — Ну, как тебе, сладкая? — Слева от Олеси стояла Виктория, сложив руки на груди. На ней было все тоже короткое платье на тонких бретельках золотистого цвета. Она с улыбкой смотрела на подчиненную, наслаждаясь своей властью над ней. — Пора тебе познакомиться с моими подружками. — Я Лана. — Представилась девушка, стоящая справа от Олеси. Она была чуть ниже Виктории и еще более хрупкой на вид, чем Лесена начальница. Девушка была облачена в узкое зеленое платье, плотно облегающее ее стан и подчеркивающее чуть угловатую фигуру. Под тканью отчетливо виднелись торчащие острые груди чуть больше первого размера с темнеющими большими овалами сосков. Крутые бедра,
