отрываясь, стала смотреть на нас, словно стараясь понять, что мы думаем обо всём этом.
Я обхватил за плечи застывшую в изумлении Вику и, отодвинув в сторону, закрыл дверь. «Не стоит им мешать», — прошептал я на ушко девочке и завёл в соседнюю комнату. «Вот мы обе дуры!» — вдруг заявила Вика: «Напились и нас поимели как шлюх!» Слёзы снова появились на её глазах. Насчёт, напились, и поимели, она была абсолютно права, но вот последнее слова, меня сильно задело. «Охринела, что ли?! Я тебе что х. й на помойке нашёл и бл. ун какой?! Думаешь мне пофиг с кем и когда?! Да ты реально классная! И мне очень приятно, что у нас с тобой всё случилось!» — выдал целую гневную тираду я. Видимо мои слова подействовали на девочку, потому что она перестала хлюпать носом и старательно вытирала свои ножки. Я подошёл к ней и, забрав из её рук салфетки, подхватив за подмышки, посадил на подоконник: «Дай я всё почищу. Сам наделал, сам и уберу!» Вика попыталась было воспротивиться этому, но я уже закинул её правую ножку себе на плечо и раскрыл её щёлочку. Она вся была в крови и блестела. Розовые капельки сверкали в лучах лампочки и медленно стекали по промежности. Девочка застенчиво отвернулась в сторону, пряча своё лицо.
Я стал аккуратно стирать впитывающими влагу салфетками следы нашего с ней действа. Я делал это очень осторожно и нежно, демонстрируя своё отношение к девочке. Вика, чувствуя мои прикосновения и их мягкость, стала получать приятные ощущения, что было заметно по её вздрагиваниям и дыханию. Мой паренёк снова зашевелился в штанах и стал расти. Я опять безумно захотел войти в её уже распечатанную мной пещерку. Продолжая поглаживать влажными салфетками щёлочку девочки, я приблизил свои губы к её лицу и стал нежно целовать. Свободной рукой я стал поглаживать её вздрагивающее от прикосновений тело, при этом шепча на ухо: «Вика, ты самая красивая девушка на свете! Ты самая обаятельная и неимоверно привлекательная! Я никогда не забуду эту ночь, не забуду тебя! Моё сердце теперь навек принадлежит тебе!»
Было заметно, что Вике нравятся и мои ласки, и мои слова. Она продолжала отворачивать стыдливо голову, но её розовые от смущения шёчки, и сладкое придыхание, выдавали её приятное волнение. Я осторожно оттянул резинку своих штанов и трусов и оттуда выскочил мой возбуждённый орган. Приблизившись тазом к девочке, я пристроил его прямо напротив чуть приоткрытой щёлки, и, прицелившись, мягко, но уверенно вогнал его внутрь. Вика пискнула: «Ну не надо! Хватит уже!», но в её словах не чувствовалось явного протеста и сопротивления. Я внедрял свой орган всё глубже и глубже пока не погрузился в тело девочки по самый корень. Головка моего члена упёрлась в мягкое дно пещерки, и я стал долбить своим членом, ритмично и мощно двигая бёдрами. Вика обхватила меня своими руками и ногами, спрятав своё лицо у меня на плече, вцепившись зубами в моё тело. В отместку, я ускорил темп и резкость толчков, стараясь сделать погружение члена ещё глубже и больше погрузить свой таран в её тело. Безумно влажная, горячая пещерка легко пропускала в себя мой взбухший от напряжения орган и ласково обжимала его. Вика, не чувствуя больше раздирающей боли, отдалась новым ощущениям и я заметил, что её попка стала поёрзывать на подоконнике, двигаясь навстречу моим ударам. Эти движения помогли моему жаждущему разрядиться органу, проникать в её щелочку ещё легче и глубже, а нашим телам встречаться в области лобка.
Прижимая с силой девочку к себе, я с упоением наслаждался минутами обладания женским телом. Я с каждой секундой наращивал темп, приближая мгновение разрядки, и Вика отвечала мне всё нарастающими криками и движениями своего тела. Вдруг я почувствовал, как девочка очень больно вонзила в меня свои коготки и зубы, а её ножки, обхватывающие моё тело, сжались как кольца питона. Она начала так громко кричать, что я даже испугался, но тут же